Иллюзии (СИ)

Я неловко поклонились, а Ольга, слегка растерявшись, попыталась изобразить книксен, не спуская глаз с необычного тома. На щеках у подруги вспыхнул румянец, в глазах сверкнуло понимание и азарт. Меня словно неведомой силой потянуло к удивительному созданию. Неужели это правда одно из тех удивительных существ о которых я грезила ещё ребёнком, заслушиваясь дед Костиными сказками? Да, если верить тем рассказам, подобные фамильяры капризны и самолюбивы, но они умны, сильны и находчивы, преданные друзья, а учитывая их возможности и опыт… Как же мне повезло! Это же просто живая легенда!!! Вот бы хоть пальчиком потрогать! Я тоже, тоже хочу его погладить!

— Здравствуйте, уважаемый Даквуст, — степенно обратилась Оля к этому чуду — простите нас, пожалуйста, за наше невежество. Но Вы так прекрасны и удивительны, что я не удержалась. Никогда я ещё не встречала, никого подобного Вам. Мне очень хотелось прикоснуться к Вам, погладить, ничего более. Если б Вы согласились, я была бы счастлива…

Пока взволнованная подруга представлялась необыкновенной книге, постепенно беря себя в руки, её голос изменился, начал журчать как ручеёк, глаза заблестели. Необычная книга же в ответ словно наполнилась светом, и слегка увеличилась в размерах, зашелестела страницами..

— Здравствуйте, Даквуст! Вы действительно невероятны и очень красивы, — поддержала я, смекнув, как нужно себя вести, — извините нас, пожалуйста!

— Ну что ж, — довольно произнес, напыжившийся, сияющий Даквуст, — я принимаю ваши извинения, и раз уж мы с вами представлены и познакомились… можете меня погладить, — согласился хитрец.

Я решительно сунула склянки и травы брюнету и следом за подружкой приблизилась к пюпитру. Олино лицо выражало полнейший восторг, она гладила гримуар и шептала, что никогда не видела ничего чудеснее.

Олька с детства обожала книги. Они были её лучшими товарищами, они и я. В детстве Оля очень часто рассказывала мне невероятные истории-легенды, которые, как она говорила, по секрету нашептывали ей старинные фолианты. Эти истории были настолько невероятны, что я до сих пор не понимала, кто же их сочинял: сама Оля или дедушка Костя, а может и правда сами книги?

Еще маленькой девочкой Оленьку можно было часами искать по большой дедовой квартире и найти сидящей под лестницей, на подоконнике или под столом, аккуратно перелистывающей страницы какой-нибудь энциклопедии. Иногда её можно было обнаружить разглядывающей и ощупывающей корешки раритетных изданий на верхних ярусах шкафов. Дед-букинист только поощрял эту страсть, знакомя внучку со всеми своими находками и шедеврами. Это были и библии, и писания в старинных окладах и исторические труды. Но больше всего нам нравились его рассказы о таинственных гримуарах, способных понимать хозяина с полуслова, хранящие знания многих поколений, усиливающих мощь владельца. Мы заслушивались историями, в которых верные гримуары защищали семьи от злых магов или спасали хозяина от несчастий. Да, я понимаю и разделяю восторг подруги от этой встречи.

Я подошла к гримуару и тоже осторожно дотронулась до переплёта, он оказался прохладным, с небольшими гладкими чешуйками, необычайно приятный на ощупь. Под рукой, в местах, где я прикасалась к книге, пробегали золотистые сполохи. Загляденье, а не книга! Не прекращая восторженно охать и ахать, восхищаясь тонкой выделкой кожи и красотой, изяществом оклада, Ольга спросила разрешения открыть книгу. Евгении улыбнулась:

— Попробуй, но боюсь, у тебя ничего не получится.

Ольга хитро улыбнулась и, наклонившись к гримуару, что-то тихонько зашептала.

Леатар заинтересовавшийся происходящим попытался приблизиться, зацепил меня колючим букетиком трав, больно царапнув шею, а я снова вспомнила о цели нашего визита. С затаённым сожалением отвернулась от Ольги с Даквустом и забрала веник из рук парня. Мог бы быть и поаккуратнее! И замерла завороженная — от губ подруги отделилось сиреневое облачко и коснулось золотистой обложки Даквуста. Он вздрогнул, с лёгким металлическим звоном расстегнулся хлястик, и книга открылась, осветив Олино лицо мягким, золотисто-оранжевым отблеском. Страницы Даквуста мягко светились, и едва заметно шевелились. Невольно подалась вперед, но, заглянув, не смогла сдержать разочарованного стона: надписи на страницах были сделаны на незнакомом мне языке. Я тяжело вздохнула, а Ольга гордо оглянулась.

— Ну что ж, Оля ты делаешь невероятные успехи! — похвалила её Евгении, а Леатар несколько раз хлопнул в ладони и отвесил поклон. Я улыбнулась подруге, хотя в груди у меня всё сжалось. Как же я могу этому научиться?

— Евгения Викторовна, — я взяла себя в руки и постаралась, чтобы мой голос не дрожал. — Там в лаборатории рядом с коробками лежало все это, — и протянула её пару пучков травы и несколько скляночек. — Мы не были уверены, что вам из всего этого потребуется, поэтому принесли все… Извини, пожалуйста.

Женщина нахмурившись выслушала мои комканные извинения и с явным удивлением забрала у меня из рук травы, понюхала. Лицо у неё стало серьёзным: