Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009)

Справедливы суждения и о том, что сколько бы мы ни ругали наших демократов, они дети своего времени и не могут быть иными, ибо по природе своей лишь необольшевики, только еще беззастенчивее и бесцеремоннее. Соглашаясь во многом с этими суждениями, убежден – суть не только в этом. Да, народ попал в ловушку, стал заложником жестокого времени – это теперь очевидно, и его стон все громче, ощутимее слышен тем, кто еще не утратил окончательно слух человеческого сострадания и не потерял совесть. Народ в своей значительной массе молчит, хотя бесцеремонность, с какой осуществляется так называемая реформа (по сути фантастическое, еще недавно способное присниться только в дурном сне повышение цен на самое необходимое, чтобы жить: хлеб, молоко, сахар, чай), настойчиво толкает людей к протесту, к недовольству, к выступлению. А народ терпит. Почему?

От апатии к политике и политикам, от привычки к долготерпению? Да, все это присутствует, но, повторюсь, главное все же не в этом. Оно, видимо, еще в том, что немалая часть продолжает надеяться. На что же? Простые люди приняли перестройку (как бы мы ее теперь ни оскверняли, как бы о ней ни отзывались – это так), поверили в нее и все страшные невзгоды сегодняшнего тяжелого бытия выдерживают, ибо понимают невозможность возврата к старому. И как ни пугают их красноречивые публицисты, большинство людей не хотят ни хаоса, ни диктатуры, и это, очевидно, станет главным фактором, с которым придется считаться политикам.

Что же может нам помочь в это тяжкое время и в чем наше спасение? Думаю, я не одинок, повторяю все чаще, как молитву, в тяжелую годину, во времена смятения и смуты, разрушения культуры, падения нравственности: «Ты одна у меня надежда, источник веры и силы – мое Отечество». Признаемся себе, что больнее и тяжелее нам сегодня не только от горемычного бытия, а от разрушения Отечества, от утраты самого главного чувства, питающего наше достоинство, – чувства причастности к великой державе. Падение великой державы, ее унизительное подчинение западному миру, стояние на паперти с протянутой рукой в ожидании так называемой гуманитарной подачки вызывают у всех честных людей, а их абсолютное большинство, горькое до слез восприятие оскорбленной национальной гордости. Как поразительно созвучны этому настроению народа слова А. Блока: «Страна под тяжестью обид и непрерывного насилья, как женщина, теряет стыд, как ангел, опускает крылья». Это восприятие усиливается настойчивым насильным и целенаправленным огульным отрицанием в средствах массовой информации нашего прошлого, к которому значительное число взрослых людей имеет прямое отношение и психологически не воспринимает эти изыскания. Публицист А. Терехов в журнале «Огонек» (май 1992 г.) очень точно заметил: «В деформациях, извращениях, навязывании прошлому и его носителям, людям старшего поколения, современных, часто конъюнктурных представлений – это все равно, что наши собственные помешательства и вывихи вбивать в седые головы наших отцов и дедов».

Александр Терехов в мае 1992 г. еще не знал о фактах того, как порой трагически отдаются нынешние помешательства общества в седых головах наших ветеранов. В октябре 1992 г. на территории мемориального комплекса «Брестская крепость» появилась еще одна могила, и не безымянная, а участника кровавой обороны Бреста, курсанта 44-го стрелкового полка Темирена Зиматова. Пятьдесят лет назад фашистская пуля миновала этого молодого защитника Брестской крепости, но не обошли стороной нынешние окаянные дни, нищета, унижения, в которые оказались ввергнуты ветераны войны. Не выдержало сердце фронтовика: посетив последний раз (делал он это многие годы) святое место и увидев, во что оно превратилось, покончил с собой, бросившись под поезд. Предсмертные письма не врут. Вот что написал в своем письме старый солдат Зиматов: «Если бы тогда умер от ран, я знал бы – погиб за Родину, а вот теперь от собачьей жизни». В письме ветеран просил похоронить его на земле, которую защищал.