Иллюзия

– Сам увидишь, это очень маленький семейный курорт, одна только дорога – уже целое приключение, но риск того стоит; добраться сюда часто мешают снежные заносы, поэтому место не слишком доходное. С другой стороны, зона катания небольшая, зато разнообразная, атмосфера расслабленная, на склонах никогда не бывает людно, много постоянных клиентов, которые знают всю подноготную друг друга, а в разгар сезона это скрытый от посторонних глаз маленький рай.

– Как я понял, летом мы там будем практически одни, это правда?

– Валь-Карьос расположен высоко, так что мы имеем шанс получать удовольствие от снега до самого апреля. А потом закрываемся до октября. В этом-то и загвоздка: этот комплекс, как и многие другие в то время, родился на буме зимних видов спорта в семидесятые годы, но в девяностые, когда снова наступил момент инвестировать в расширение бизнеса, так и не переключился на летние. И, надо признать, с тех пор сделано не так уж много. Инфраструктура устаревает, можно подумать, здесь сознательно хотят сохранить винтажную атмосферу. Постоянная клиентура больше не приезжает, и если ничего не менять, то мало надежды, что у этого горнолыжного курорта есть какое-то будущее. Так что да, в ближайшие несколько месяцев мы будем совершенно одни. Никаких туристов. Это не то место, куда забредают случайно. Не ожидай большого наплыва визитеров.

Смекнув, что может вырваться далеко вперед, Лили резко взяла вправо, и Юго вжался в кресло.

– Стоит это понять, и, если ты без особых запросов, тебе там будет нормально. Даже сейчас. Особенно сейчас. Покой, созерцание природы, приятные коллеги, если только не облажаться при наборе в команду.

– Кроме тебя, там только сезонные работники, как я?

– Большинство. Очень немногие остаются здесь на весь год. Хотя стоило бы, – усмехнулась она. – Это маленький рай, но только для тех, кто не фанатеет от торговых центров и не имеет постоянного партнера, иначе рискуешь здесь закиснуть.

– Я, скорей, одинокая планета в ускользающей от меня галактике.

Юго заметил, что Лили по-прежнему пристально его разглядывает. Он же предпочел не смотреть на нее – пусть хотя бы один из них сосредоточится на дороге.

Он увидел, как после круговой развязки исчезли последние дома, и джип взревел, прежде чем броситься на приступ крутого лесистого холма, первого из многих. Разговаривать Юго расхотелось, и, чтобы не укачало, он просто любовался пейзажем, а главное – старался не отвлекать Лили от вождения, явно на предельной скорости. Перепад высоты быстро поглотил все его внимание, он смотрел на оставшиеся внизу верхушки хвойных деревьев, а череда поворотов, поднимавших их все выше и выше, повергла его в приятное оцепенение. Лили слушала музыку – старую рок-группу Ten Years After, уточнила она, поинтересовавшись, не мешает ли это ему.

Она ничего не преувеличила: это было настоящее ралли. Ускорение после каждого виража, долгий подъем, новый вираж в другую сторону, и так без конца. Лили прекрасно управлялась с машиной, хотя Юго не мог отделаться от ощущения, что она постоянно выезжает на середину дороги, и боялся, что они не успеют увернуться, если им навстречу из слепой зоны, которые множились с каждым поворотом вместе с елями на обочинах, выскочит машина.

Словно прочитав его мысли, она успокоила:

– Это единственный путь в Валь-Карьос и единственный населенный пункт на этой окаянной дороге, поэтому, уверяю тебя, нам на пути никто не встретится.

Окаянная дорога… Я мог бы выразиться так же.

Она все больше и больше нравилась ему.

Они продолжали подниматься. Городок, где он вышел из поезда, теперь выглядел мозаикой геометрических фигур и размытых красок, а когда они миновали перевал, полностью исчез из виду. На его месте возникла череда головокружительных ущелий, которые они лихорадочно преодолевали по тонкой полоске асфальта, и нагромождение массивных уступов, у подножия которых Юго ощущал свою полную уязвимость.

Не переставая подниматься, они перелетали с одной горы на другую. В краю светотени, куда редко падали прямые лучи солнца, в краю сгущающихся теней Юго задавался вопросом, достигнут ли они когда-нибудь вершины. Наконец они выбрались на плато и пересекли лес огромных деревьев, хвойных конусов с непроходимо густым подлеском. Поддерживать в нормальном состоянии просеку, по которой они двигались, должно быть, само по себе нескончаемое и изнурительное дело. Юго видел, что мох облепил края дороги и начал покрывать асфальт, что своенравные ветки сплели густой и темный свод над джипом. Ему казалось, что эти высоченные ели пристально наблюдают за ним, и вообще, что со стороны за ними кто-то следит… Едва они покинули лесной участок и оказались на склоне, где снова стали петлять, Юго подумал, что он просто рехнулся, если такая мысль могла прийти ему в голову. Лес ни за кем не шпионит. Лес – не человек.