Иллюзия

– Ага, потому что колли. Еще в Германии, потому что овчарки, и… в космосе, потому что лайки! – Москвич рассмеялся. – А что скажет умная и красивая?

– Думаю, в России… столько бездомных собак появилось после перестройки.

– А вот и нет. А вы, мадам, что скажете?

– Может, в Японии? – соригинальничала бабулька.

– Ну что вы, там одни роботы.

– Тогда в Корее, – недалеко ушла старушка.

– Там всех собак съели. Фирменное блюдо! Осталось двадцать семь попыток.

– Бразилия… Двадцать шесть попыток… Аргентина… Двадцать пять… США… Двадцать четыре… Франция… Двадцать три, теплее… Испания… Двадцать две… Швейцария, тепло… Двадцать одна!.. Югославия… Двадцать.

– Италия, – сказала веское слово бабулька.

– Умница! Дай я тебя поцелую! – Подвыпивший земляк сделал попытку перевалиться через стол, но помешал живот. – Совершенно верно! В Италии насчитывается порядка семи миллионов собак! Практически по собаке на каждую семью… Та-ак, кто будет курицу? Ну, не могу я ее больше проклятую есть! Молодой человек, а? С коньячком.

– Нет, спасибо, – с трудом отказался сосед.

Красноречивый взгляд уставился на попутчицу напротив.

– Ой, нет, нет, спасибо, – запричитала старушка, – зубы уже не те.

– А молодая и красивая?

– Умная и красивая, – поправила дама с боковушки.

– Миль пардон. – Пожирневшая рука снова приложилась к сердцу.

– Я после шести не ем.

– Понимаю. – Москвич облизнулся, пройдясь взглядом по стареющей, но стройной фигуре. – А молодой человек с верхней полки? Да он даже не слышит… Но, если кто-то соберется – всегда плиз!

За окном сумерки превратились в кромешную тьму, вагонный свет потускнел до уровня масляной лампады, скорый поезд набрал ход. Увлеченный астрологией бросил ломать глаза, Руслан помог «умной и красивой» скинуть матрас.

– А знаете ли вы, что… – подогревал интерес публики заводила, – сам Сократ всегда клялся не Богом, а собакой. Исторический факт! Платон считал собак лучшими философами. Диоген, тот самый, который из бочки, считал бездомную дворнягу символом свободы! Не больше, не меньше. Сенека…

– Похоже, вы любите собак больше, чем людей, – прервал Малышев.

Забаровский, вроде бы привыкший к неожиданным ляпам товарища, вытаращил глаза. С боковушки тихо ухмылялись. Бабулька отвернулась в окно. Москвич осекся, высокомерно сощурил глаза.

– «Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки»… Жаль не я сказал… Давайте спать.

Боковая соседка накрылась простыней, старушка прилегла на бок, забившись под одеяло. Друг, проклиная Глеба, забрался на верхнюю полку. В духоте ночи мерно стучали колеса, за стенкой храпели на весь вагон.

– Ну, здравствуй, Москва! – Едущий поступать за компанию первым выскочил на перрон с рюкзаком за плечами.

– Не будь таким сентиментальным, – урезонил Руслан, поставил на платформу синюю сумку на хлипких колесиках, натянул черную вьетнамскую ветровку.

– Молодежь, вам на Казанский? – Следом явился проспавшийся москвич. – В метро не заблудитесь? Пошли, подскажу.

Вокзал пришел в броуновское движение. Приезжие печатали перрон каблуками, встречающие неслись с объятиями, носильщики и таксисты выкликали клиентов. От грязности свербило в носу.

– В столице надо держать морду кирпичом и ни на кого не обращать внимания, – напутствовал собаковод. – Ни у кого ничего не спрашивайте. Читайте указатели – все написано. Сейчас даже дворники ничего не знают – неместные.

Юноши держались, как собачки – «рядом». Попутчик, имея проездной, честно отстоял с ребятами очередь в кассы, на Кольцевой простился. Двери вагончика схлопнулись, синий состав с гулким шипением умчал полуспящих, получитающих в тоннель.

– Осторожно на эскалаторе, – бросил через плечо Забаровский приклеившемуся к спине другу, – береги ноги.

Москва спешила на работу. На движущуюся лестницу народ набился битком, стояли впритык, принюхиваясь к подземной скупости воздуха. Забаровский оттоптал ботинки пожилого соседа.

– В ваши годы, юноша, пора стоять на своих ногах. – Обдали столичным сарказмом.

– Ради Бога, простите. – Виновник потупил взор.

Сход с эскалатора прошел без эксцессов, вывески помогли вынырнуть из-под земли прямиком к Казанскому вокзалу на мини-рынок.

«Спорт-Экспресс»! – Руслан впился глазами в пахнущую типографской краской газету. – У нас только рекламируют, а здесь уже продают».

– Бесплатная лотерея! – Сутулый мужичок вложил в руку Малышева билет. – Можете сразу проверить – выиграли или нет. За углом, я покажу…

Глеб машинально последовал за незнакомцем.

Мир Забаровского сжался до мелкого шрифта, вожделенные пальцы выхватили спортивное издание, развернули. Сердце упало в подреберье, вырвался упаднический выдох, едва прочел: «2 июля 1994 года футболист сборной Колумбии Андрес Эскобар был застрелен после возвращения домой за то, что забил на мундиале гол в свои ворота. Убийца фактически казнил футболиста, выпустив в него 12 пуль на автостоянке ресторана».

Чемпионат мира уже начался. Брянец переживал от невозможности посмотреть все матчи. Колумбийцы – фавориты, по мнению Пеле, не вышли из группы, но не убивать же из-за этого!