Иллюзия бессмертия

Потревоженные от векового сна горы недовольно загудели, стряхивая со своих могучих плеч неподъемную шубу из снега. По шапкам, укрывающим вершины, пробежали кривые трещины, безжалостно вспарывая полотно слежавшегося наста.

Отколовшийся пласт с низким гулом заскользил вниз, выбрасывая в воздух облака снежной пыли.

Безудержная лавина, сметая все на своем пути, накрыла несущиеся над ущельем сани с волшебницей и безжалостно снесла их в пропасть, разбивая о серые камни, погребая под толщей холодных, как само дыхание смерти, сугробов.

Черные тени, подобно стервятникам, выискивающим падаль, бестолково носились над бездной, пытаясь найти хоть какие-то следы сгинувшей в ней волшебницы. Но снег все падал и падал, укрывая своим мертвенно-бледным покрывалом землю, и казалось, что этой зимней, оправленной в резьбу инея и мороза сказке нет ни конца, ни края.

Покружив над величественными утесами, мрачные твари, хлопая сочащимися сизым туманом крыльями, полетели на запад, минуя дремучие леса и широкие долины — туда, где среди серых, угрюмых скал одиноким уродливым шипом, проколовшим острым концом небо, возвышался и вязко терялся в клубящейся вокруг него непроглядной кисее тьмы зловещий черный замок.

Тени просочились сквозь его толстые стены и бесшумно понеслись по длинным узким коридорам, оставляя за собой тающий в сгущающемся полумраке дымчатый шлейф. Врываясь оголтелой стаей в просторный каменный зал, они завертелись безудержным смерчем под его стрельчатыми сводами, свились в гудящую пыльную воронку и тонкой убывающей струйкой впитались в огромный стеклянный шар, внутри которого таинственно клубилась непроглядная мгла.

Женщина, молчаливо стоящая в центре зала, сделала мягкий скользящий шаг вперед. Сверкающие на ее идеальной груди, тонкой талии и изящных щиколотках массивные украшения из золота и драгоценных камней издали переливчатый звук, который звенящим хрусталем рассыпался в сонной тишине, вызвав у колдуньи легкий самодовольный вздох.

Она была красива. Такой совершенной может быть только вышедшая из-под резца гениального скульптора мраморная статуя. Недосягаемо-прекрасная, безупречная и… бездушно-холодная.

Черные, поглощающие свет волосы непроницаемым плащом укрывали ее тело, мягкими завитками стелясь по сверкающему холодным блеском полу. Тонкие кисти рук грациозно опустились на поверхность шара, и тьма внутри него всколыхнулась, вздыбилась взбесившимся ураганом, ударилась лютой волной о прозрачные стены, заскользив по ним грязными, вязкими потеками, и исчезла.

Внутри шара стало светло, как днем. Секундами льдинок в песочных часах зимы падал снег, устилая величественные горы кипенным покрывалом. С вершины одной из них снежным смерчем сорвалась яростная волна, смыв в глубокую пропасть мчавшиеся по самому ее краю сани.

Алые губы женщины тронула жесткая улыбка, зловещая, как ядовитый плющ, смертельной повиликой оплетающий тонкий росток.

— Ты поставил не на ту лаитэ, Сармин, — повернувшись к мужчине, растянутому на цепях, тягуче проворковала женщина. — Но теперь у тебя есть выбор, — волосы колдуньи темной рекой заструились по воздуху, выставляя напоказ ее совершенное гибкое тело, одетое лишь в загадочно мерцающие в свете горящих на стенах факелов украшения. — Я — или смерть.

Мужчина невидящим взором смотрел в пустоту стеклянного шара, туда, где белая лавина похоронила под ледяной толщей снега его жену и дочь, и в глазах цвета лесных фиалок стояли слезы, сквозь призму которых прекрасная женщина, идущая к нему навстречу, казалась уродливым монстром с вьющимися вокруг ее головы змеями вместо волос.

— Все могло быть иначе, Сармин, — женщина подошла к мужчине так близко, что теперь почти касалась его своей обнаженной грудью. — Ты должен был выбрать меня, — колдунья плавно перетекла за широкую спину пленника, мягко потершись об нее, словно большая урчащая кошка.

Сармин смежил веки, сглатывая подкатившее к горлу омерзение.

— Я сделал свой выбор, Моргана, один раз и на всю жизнь. Но будь у меня возможность выбирать сотню раз, я и в сотый раз выбрал бы не тебя, а Тэлларис.

Прекрасное женское лицо исказила гримаса ярости, и взгляд темных, почти черных глаз, стал колючим и злым.

Из стен поползли уродливые тени, заполняя все пространство вокруг, дымно шевелясь и непрестанно двигаясь.

— Вместе мы могли править этим миром, С-сармин, — зашипела Моргана, со свистом выпуская воздух сквозь сжатые зубы. — Вечно. А ты позарился на целомудренный взгляд и невинное личико. И где теперь твоя чистая и светлая Тэлли? Ты предал Темную Мать. За это и поплатился. Ты выбрал не ту лаитэ, великий одарин.

— Я выбрал любовь, Моргана, — Сармин поднял склоненную на грудь голову, устремив на колдунью пронзительный взгляд своих невероятных глаз. — Тебе не понять.

— Мы можем все исправить, — жарко зашептала в его лицо женщина, обольстительно облизала свои губы, провела рукой по напряженному животу мужчины и, скользнув ладонью вниз между его ног, призывно выгнулась.

Громкий смех Сармина звонким эхом ударился о стены, распугав застывшие по кругу тени.