Иллюзия бессмертия

Крутанувшись, одарин рявкнул Урсуле, что дождь закончился и через полчаса можно возобновлять путь, но даже когда торопливо убирался от костра подальше, спиной чувствовал на себе взгляд Фиалки и почему-то был уверен, что она продолжает улыбаться.

— Даже не вздумай, — Урсула резко одернула Вайолет, глядящую вслед одарину.

— Ты о чем? — на душе у Вайолет было так легко и хорошо, что она даже не обратила внимания на недовольный взгляд волшебницы.

— Ты поняла, о чем я, — с нажимом заметила одэйя. — Даже не думай. И не смотри в его сторону. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Почему?

— Потому что масло и вода не смешиваются. Себя только погубишь. Запомни: одарины — единственные темные маги, душа которых всецело принадлежит Темной Матери. У них права на ошибку нет. Оступятся — умрут. И сердца у них тоже нет. Тьма на его месте непроглядная.

Вайолет вспомнила воткнутый в грудь одарина нож, и слова Урсулы не показались ей обычной страшилкой. Выглядело все очень правдоподобно. Но почему тогда глядя на Айта она не чувствовала могильного холода, подобного тому, что исходил от его кнута? От мужчины веяло живым теплом, надежностью и силой, и, как бы старательно он ни пытался напугать Вайолет своим суровым видом, получалось у него это — хуже не придумаешь. Чутье девушку никогда не подводило, а оно утверждало, что грозный одарин вовсе не так ужасен, как кажется.

* * *

Лес закончился внезапно. Словно кто-то сверху рубанул деревья мечом, четко обозначив границу, где им позволено расти, а где нет. Выглядел такой пейзаж загадочно, пока Вайолет не почувствовала кожей что-то незримое и инородное, витающее повсюду в воздухе. Ощущения были неприятными, будто она поймала лицом паутину.

— Да, милая, — заметив, что девушка морщится и вертит головой по сторонам, обратилась к ней Урсула. — Здесь начинается действие магии барьера.

Поманив Вайолет рукой, волшебница указала взглядом на Айта, который уже успел взобраться на высокий холм впереди, и улыбнулась:

— Стоит подняться туда, чтобы его увидеть.

— Его?

Вопрос девушки утонул в громких возгласах братьев, за несколько минут догнавших одарина. Они стояли с ним рядом и смотрели куда-то вниз с таким ошарашенным видом, что Вайолет ускорила шаг, а после и вовсе побежала.

Дух захватило от высоты, когда девушка поняла, что находится на вершине склона, а дальше…

Белые, укутанные туманной мглой хребты простирались так далеко, что казалось, им нет ни конца, ни края.

Колючие пики нанизывали на себя шапки облаков, заворачиваясь в них, как в пуховое одеяло. Спящее царство гор и снегов казалось нарисованной сказкой.

— Это барьер, — раздался за спиной Вайолет голос Урсулы. — Красиво, — с какой-то неприкрытой горечью произнесла она.

— Смертельно красиво, — эхом повторил за ней Айт.

Наверное, никогда в жизни девушка не видела столько снега и даже не думала, что он имеет столько оттенков: ослепительно-белый на вершинах гор; льдисто-голубой с освещенной стороны; бледно-серый в тени и перламутрово-золотистый под лучами солнца. Мир, простирающийся перед Вайолет, так разительно отличался от того, каким она привыкла его считать. Холодный, неизведанный и таинственный, он манил своим величием и пугал одновременно.

— Мы пойдем через эти горы? — Вайолет почему-то не могла представить себе того, кто способен преодолеть такую преграду. Она казалась непреодолимой для простого смертного.

— Другой дороги в Тэнэйбру нет, — отозвался Айт. — За той долиной станет холодно, — указал рукой направление он. — Рохрам мороз не помеха, а вам с Урсулой следует одеться потеплее. До ночи мы должны успеть добраться к подножию Шатун-горы. Там есть пещера. В ней и заночуем.

— А если не успеем? — безо всякого энтузиазма спросил Доммэ.

Одарин резко повернул к нему лицо и, глядя в упор, равнодушно изрек:

— Тебя и твоего брата ледяные призраки убьют первыми. В вас нет искры инглии.

Доммэ и Кин мрачно переглянулись, явно огорошенные таким заявлением.

Чем больше опасных подробностей они узнавали о том, что их ждет впереди, тем серьезней становились веселые и улыбчивые парни. Вайолет начала подмечать, что братья теперь спят по очереди, ночами сменяя друг друга. В дороге они становились настороженными и собранными, словно ждали нападения из-за любого куста. Стоило раздаться поблизости короткому шороху или сухому треску, девушка чувствовала, как напрягается тело Кина, уподобляясь оттянутой до упора упругой лозе: отпусти — и ударит наотмашь так, что мало не покажется. Свои звериные инстинкты братья теперь проявляли без стеснения — принюхивались, прислушивались и приглядывались ко всему подозрительному.

— Значит, тебе стоит поспешить, чужак, — с вызовом ответил одарину Доммэ. — Мы-то успеем добраться туда к ночи. А вот ты в состоянии угнаться за рохрами? Потому что везти тебя на себе никто из нас не будет.

Взгляд Айта, устремленный на наглого оборотня, был холоднее, чем простирающиеся впереди заснеженные горы.

— Я — не твоя забота, пес. Довези женщин до пещеры. Ты помнишь дорогу? — обратился он уже к Урсуле.