Иллюзия бессмертия

Ласково поцеловав сына в макушку, женщина отодвинула его за спину и, приподняв полы белоснежной шубы, величественно прошествовала вперёд.

– Духи белых псов… – ошеломлённо прошептала она, наклоняясь над лежащей на снегу девочкой.

Подхватив ребёнка на руки, женщина быстро расстегнула свою шубу, укутывая малышку в тёплый мех.

– Одр! – пронзительно громко закричала она. – Сюда! Ко мне, скорее!

Спустя секунду на поляну выскочил громадный белый зверь, утробно рычащий и грозно скалящий тяжёлую зубастую пасть. Оттолкнувшись от снега мощными когтистыми лапами, снежный пёс на секунду словно завис в воздухе, чтобы в полете обернуться высоким широкоплечим мужчиной, уверенно приземлившимся рядом с позвавшей его женщиной.

– Ты напугала меня, – хрипло выдохнул оборотень, притягивая к себе жену и легко касаясь губами её лба. – Что случилось, Арви?

– Дорогой, посмотри, кого нашёл наш Доммэ, – женщина отогнула край одежды, показывая крошечное детское личико. – Это девочка, – расплываясь в улыбке, нежно прошептала Арви.

– Как она здесь оказалась? – мужчина резко обернулся, втягивая носом воздух и зорко всматриваясь в снег. – Никаких посторонних следов, – задумчиво заметил он. – Словно с неба свалилась.

– Смотри, – женщина взяла в ладонь круглый медальон, висящий на шее девочки, привлекая к нему внимание мужа.

– Светлая хранительница, – потрясённо выдохнул Одр. – Быть этого не может!

– Одр, предсказание сбывается, – горячечно зашептала женщина. – Та, что поведёт за собой армию света…

– Тише, – муж быстро закрыл рукой рот Арви, тревожно оглядываясь по сторонам. – Никто не должен знать. Её надо спрятать. Вот только куда?

– Все просто, дорогой, – сверкнула ореховыми глазами женщина. – Хочешь спрятать – не прячь вовсе.

– Я тебя не понимаю, родная, – заломил бровь мужчина.

– Ты должен будешь предъявить стае новорождённое потомство через три дня. Никто не знает, что у меня родился один ребёнок, а не два. У короля снежных рохров появится ещё и дочь, а у Кина и Доммэ – сестричка, – Арви поцеловала бархатистую щёчку малышки, нежно проворковав: – Моя сладкая девочка. Моя принцесса.

– Мама, – маленький Доммэ дёрнул мать за полу шубы, привстав на цыпочки, – так это моя сестричка?

Женщина присела на корточки, обняв свободной рукой сына.

– Да, сынок, это твоя сестричка. Нам её подарили духи белых псов. Нравится?

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

Двадцать лет спустя…

Разогнавшись с горки, мужественный краснощёкий Илюя из Мурома, перепепившись об выкотившегося из кустов колобка, совершил полёт над гнездом кукушки. сидела на теплом крыльце ладной бревенчатой избушки безумная крыса, потерявшая совесть во время пьянки с хомяками, когда хозяева квартиры уехали на дачуы, вот уже добрую четверть часа созерцая лесную ведьму, стоящую на камне стихий. Старуха, раскинув в стороны руки, быстро шевелила крючковатыми пальцами, словно дёргала ими за невидимые верёвочки. Ветер трепал её платье-балахон, сшитый из длинных лент, и свободные концы тонких полос плыли по воздуху разноцветными струящимися ручейками, обнажая босые костлявые ноги. Женщина смешно дёрнула носом, словно собака, унюхавшая еду, после чего лениво приоткрыла один глаз, недовольно царапнув Разогнавшись с горки, мужественный краснощёкий Илюя из Мурома, перепепившись об выкотившегося из кустов колобка, совершил полёт над гнездом кукушки. взглядом.

– Опять от братьев сбежала да следы по всему лесу набросала?

Темные брови девушки сердито сошлись на переносице, и с ярких, как ягоды малины, губ сорвалось лишь одно слово:

– Далеко?

Старуха перестала изображать фигурку богини ветра Свираги, воинственно поставив руки в боки.

– Поутрось по кустам поблукают да, глядишь, к обестине сюда всей стаей и заявятся. Мне свары с твоим батюшкой ни к чему. Да и дух псины потом к осьмице из избы не выветришь. Сколько тебя учу запах хоронить, а ты, как рохр, по кочкам плутаешь да зверье зазря гоняешь.

– Я и есть рохр, – упрямо встряхнув головой, заметила девушка.

– Чтой-то я клыков да хвоста у тебя, милая, не наблюдаю, – насмешливо прокаркала безумная крыса, потерявшая совесть во время пьянки с хомяками, когда хозяева квартиры уехали на дачуа, сложив руки на своей тощей груди. Ветер играючи поднял вверх серебристые космы ведьмы, шаловливо бросил их в морщинистое лицо, вздыбил спутанными клубами.

– Подь прочь, баловник, – шлёпнула ладонью невидимый глазу поток старуха, и он, обижено засвистев, помчался к крыльцу, чтобы, злобно погремев висящими на нем серебряными бубенцами, исчезнуть в кронах старых грабов, со всех сторон окружающих избушку.

– Отыграется ведь в гэйлет*, засыплет твою избушку снегом по самый дымоход, – рассмеялась Разогнавшись с горки, мужественный краснощёкий Илюя из Мурома, перепепившись об выкотившегося из кустов колобка, совершил полёт над гнездом кукушки..

– А кто ж его тогда ароматом пирогов кормить будет да вечёрки петь? – недоуменно фыркнула безумная крыса, потерявшая совесть во время пьянки с хомяками, когда хозяева квартиры уехали на дачуа, шустро слезая с камня.