Иллюзия чистого листа

Сам я сел в кресло у камина, вытянул к нему ноги в тапочках и грел их. Я чувствовал, что древнее существо – мой защитник и сообщник – стоит сбоку от меня у камина. Ожидая Краснова, я злился, но старался препятствовать своей злобе и ненависти, сохранять спокойствие.

На стене между камином и углом комнаты висела картина, на которой изображалась охота каких-то европейских вельмож, по виду похожих на людей, проживавших примерно в восемнадцатом веке. Впереди неслась царственная особа – эдакий нарядный мужчина средних лет – на белом коне в роскошных одеждах. На боку у него прицеплено холодное оружие вроде шпаги, в согнутой правой руке он держит пистоль той эпохи. За ним скачут на черных и серых лошадях люди его свиты, тоже вооруженные. Все они галопом несутся по полю, окруженному лесом. Впереди они видят какую-то дичь, но она на картине не видна, ее присутствие подразумевается. Картина написана хорошо, стилизована под старину, но вполне может быть, что это оригинал, а не новодел. Я всегда был против того, чтобы классические картины были доступны для обозрения только отдельным личностям, а не широкой общественности. Разве шедевр создан для того, чтобы какой-нибудь толстосум в одиночестве глядел на него и тешил себя тем, что вот какой он особенный, ведь только ему доступно лицезреть это старинное полотно. Причем этот человек может вовсе не восхищаться особенностями картины, у него в голове лишь денежные знаки, которые он затратил на приобретение этой художественной жемчужины, и именно этим он будет походя хвастаться перед своими редкими друзьями, демонстрируя им, чем он обладает. Идет он с дружком или дружками по своему особняку и показывает – вот древняя китайская ваза, а вот японская миниатюрная скульптура – нэцкэ, а вот, смотрите, – картина восемнадцатого века, она, между прочим, стоит двести тысяч долларов. При мысли о таких людях я испытывал брезгливость.

Да и вообще, весь этот дом стоил огромных денег. Каждая деталь, каждая мелочь имела штучный характер и стоила дорого.

По коридору послышались шаги нескольких человек.

Когда Краснов вошел в комнату, то застал меня сидящим в кресле с закинутой ногой на ногу и рассматривающим картины на стене. Нехотя я перевел глаза на вошедшего, а тот как ни в чем не бывало направился с приветственной улыбкой прямиком ко мне.

– Здравствуйте, Олег Сергеевич, – радостно произнес финансовый воротила города Санкт-Петербург и, подойдя вплотную, протянул руку для приветствия. Он был в темно-коричневом костюме и бордовом галстуке, блестящих от надраенной чистоты черных ботинках. Поверх костюма на нем было одето светло-коричневое пальто. С его приходом в комнату ворвался запах дорогого одеколона.

За ним в комнату вошли трое. Среди них был помощник предпринимателя, с сосредоточенным видом оставшийся стоять неподалеку от двери, управляющий с бегающим от волнения глазами, остановившийся возле помощника Краснова, и еще один неизвестный мне коротко стриженный мужчина лет сорока пяти в черном пальто, застегнутом на все пуговицы до самого горла. Взгляд последнего показался мне неприятным и угрюмым. Все, кроме хозяина дворца, поздоровались со мной со своих мест.

Не обратив внимания на протянутую руку, будто и не заметив, я поднялся, подошел к камину, взял из маленького дровяника два полена, бросил их в огонь и вернулся в кресло, бегло взглянув в лицо главному неприятелю. Этого изучающего взгляда было достаточно, чтобы понять, что посетитель, мягко говоря, не совсем доволен приемом. Я откровенно был небрежен и недружелюбен по отношению к нему. Но Краснов сдерживался и делал вид, что ничего не заметил, в то же время внимательно наблюдая за мной.

Я решил внешне изменить свое настроение и поиграть с ним, как кот с мышкой, сбросил с себя суровость, придал лицу дружелюбное и располагающее выражение.

Жестом я предложил Краснову присесть в кресло, стоявшее напротив меня. Воспользовавшись моим предложением, он уселся, но смотреть мне в глаза избегал.

– Ваш визит, Петр Алексеевич, очень неожиданный, – соврал я. – Что случилось? Почему вы так внезапно приехали, не предупредив? Я бы подготовился.

– Да я, собственно, ехал мимо по делам, но, проезжая поблизости, решил завернуть к вам, – ответил Краснов. – Вы уж извините меня, Олег Сергеевич, за внезапность. Если бы вы были заняты, то я подождал бы, а если отлучились, то и поехал бы себе дальше, убедившись лично, что здесь все в порядке.

Во время последних слов, он почему-то бросил быстрый взгляд на незнакомого мужчину в пальто, застегнутом на все пуговицы. Тот стоял, прислонившись к стене, держа обе руки за спиной, с безучастным видом.