Иллюзия греха

– О чем говорить будем? – присела на самый край, все еще ощущая себя крайне неуютно.

Голова была мокрой, а полотенца я не нашла, из-за этого капельки воды капали с волос прямо на ткань платья и на белье кровати. Чтобы хоть как-то это прекратить и чем-то занять руки, я принялась беспокойно заплетать косу.

Мокрые пряди путались, но я упорствовала, временами слишком сильно дергая и вырывая волосинки. Столь явная нервозность не скрылась от Виктории, за моими действиями она наблюдала очень внимательно, а после не выдержала:

– Давай помогу. – Она мягко коснулась моих рук, забрала волосы и, уверенно развернув к себе спиной, принялась спокойно распутывать пряди. – Всегда мечтала о дочери, – призналась она. – Наверное, все суккубы мечтают о детях, но не всем судьба благоволит встретить свою вторую половинку.

– У вас еще все впереди, – с замиранием произнесла я, боясь даже шелохнуться и помешать ей разбирать мои волосы.

Меня поглотило давно забытое ощущение из детства, когда мать заплетала мне косу. Так бережно, аккуратно, волосок к волоску. Глаза невольно закрылись от этой сладости и смутного ощущения призрачной родительской любви. Очень светлой, такой, какой мать любит дитя.

– Нет, деточка, не впереди, – пригладила очередную прядь Виктория. – Мои годы идут дальше, я старею, и шансы познать истинную любовь уменьшаются с каждым днем.

– Быть может, вы просто не сумели разглядеть ее? – предположила я, качаясь на облаках расслабляющей неги. – Вдруг «тот самый» рядом с вами, а вы не видите его и не замечаете?

– С суккубами такого не бывает, – с горечью усмехнулась Вика, деля волосы на три большие пряди. – Наша природа предусмотрела все. Иначе все суккубы стали бы заложниками собственных страхов ошибиться.

– О чем вы? – лениво приоткрывая глаза, спросила я, предчувствуя очень важный ответ.

– Если бы каждая из наших предков боялась вступить в первую связь с тем, кого посчитала «любовью», наш род вымер бы еще тысячу лет назад, не принеся потомства. Своих любимых мы чувствуем инстинктивно, к ним тянет, о них думаешь. Рядом с ними забываешь об осторожности. Ты ведь наверняка не раз задавалась вопросом, почему твоя мать допустила твое рождение в Квартале, зная, что ее дочь попадет в рабство? Почему вначале не выкупилась, а потом бы искала любовь, как это сделала ты?

Я нервно сглотнула. Да, задавалась, но ответа не находила. Возможно, он был, но мать не успела рассказать о нем.

– И почему же?

– Потому что мы теряем голову, когда наступает этот момент. Все стены рушатся, а любые запреты, которые мы ставили, падают. И страшно не будет ни капельки. Чистая страсть, сжигающая все на своем пути, – тихо, словно баюкая меня, произнесла Виктория. – Когда-то об этом мне рассказала мать, пообещав, что я встречу свою половинку и не стоит бояться этого мига. Но я так и не встретила.

Ее руки закончили косу, обхватив ее конец припасенной резинкой. Я открыла веки, боясь повернуться к судье Райт и взглянуть ей в глаза, особенно после всего сказанного. Чувствовала, если повернусь прямо сейчас, Виктория прочтет по моему лицу всю правду о чувствах, которые во мне кипели.

То, что она описала, было в точности похоже на произошедшее между мной и Аластаром на заснеженном поле.

Что же выходило? Я люблю Аластара и не могу себе признаться в этом?

– Но ведь вы говорили, что одна из знакомых суккубов сейчас доживает свой век без дара, потому что ошиблась, – напомнила я.

– Значит, она хотела ошибиться, – предположила Виктория. – Не все из нас считают магию иллюзий даром, возможно, это проклятие.

– Виктория, – неожиданно спросила я, – а зачем вы приходили? О чем хотели поговорить? Неужели только об этом?

– Нет, конечно. – Она встала с кровати и, повернувшись ко мне лицом, приподняла двумя пальцами подбородок, чтобы все же заглянуть в мои глаза. – Я хотела увидеть твой взгляд, узнать, не ошиблась ли, выгораживая и придумывая Аластару оправдания твоему побегу. И знаешь… я рада, что не ошиблась.

– Что вы имеете в виду? – одними губами прошептала я.

– Я судья и за годы работы научилась чувствовать подлость. А в тебе я ее не ощущала с нашей первой встречи. Когда Ал рассказал мне о словах, что ты выкрикнула в кабинете, я ни секунды не сомневалась, что ты солгала в тот момент. Быть может, хотела выпроводить незваного гостя, может, у тебя были иные причины. Но я не верила, что ты использовала Аластара, и твой поступок с самолетом лучшее тому подтверждение. Торани, ты слишком любишь эти расчеты и чертежи, чтобы просто так взять и отдать их кому-то в уплату долга.

Я сглотнула ком, набежавшей в горле. Виктория видела меня насквозь с самого начала, поверила в меня и не побоялась вступиться.

Мой подбородок дрогнул, а я из последних сил поджала губы, чтоб не расплакаться прямо сейчас.

– С-спасибо, – прошептала и обняла стоящую женщину. Так по-детски нелепо, за ноги, словно крошечный ребенок свою высокую мать.