Иллюзия греха

Барон Дорэти кивнул и даже посочувствовал, оставив на столе дополнительную сотню монет, видимо, списав мою болезнь на его вчерашнее буйство:

– Это вам на лекарства.

С его стороны жест был бы крайне милым, если б не те фантазии, которые мне пришлось сначала затирать из его памяти, а потом создавать новые, относительно безобидные.

Ночью он меня убил. Жестоко. Кроваво. Глумясь.

И таких клиентов я опасалась больше всего.

Очень многих мужчин возбуждало насилие. Многие любили, когда девушки им сопротивлялись, но в итоге сдавались.

Барону Дорэти нравилось убивать! От этого процесса он получал удовольствие гораздо сильнее оргазма, и меня в этом кошмаре радовало лишь то, что свои истинные мечты мужчина пока не до конца осознавал. Хотя с порога заявил, что нежен со мною не будет.

Мечты мечтами, и пусть этой ночью у него все сбылось, но в реальности я б не хотела, чтобы в городе появился очередной маньяк.

По итогу, наутро в голове барона цвели сладострастные мысли лишь о чересчур грубом сексе. Очень грубом. С побоями, выворачиванием рук, моими слезами и размазанной алой помаде на его возбужденном члене.

Таких, как он, я бы запирала в больницах для буйнопомешанных в упреждение возможных преступлений. Однако десятки таких «убийц» по-прежнему бродили по улицам Столицы, я же могла только молчать и хранить тайну об их странных наклонностях. А иначе как бы я объяснила магам-следователям, откуда у меня появилась подобная информация?!

Едва барон Дорэти покинул дом, я почувствовала себя хуже.

Температура явно усиливалась.

Я бросилась в чулан в поисках аптечки и хоть каких-нибудь лекарств, но найденное жаропонижающее принесло лишь кратковременное облегчение. Мне явно было необходимо попасть к врачу. Но к Деймону я идти не собиралась. Даже несмотря на наше, казалось бы, давнишнее знакомство, на его счет у меня по-прежнему имелись сомнения. Поэтому, едва сдам ночную выручку Марджери, я собиралась отправиться в город к частному лекарю.

Я дождалась, пока Квартал окончательно проснется, оделась потеплее и направилась к старой карге.

Владелица борделя, как и всегда, встретила меня привычным чаем.

И зачем только заваривает? Я ведь сотню раз говорила, что не пью. А меж тем Марджери каждой девушке всегда ставила чистый прибор и наливала свежезаваренный напиток.

– Торани, ты неважно выглядишь. – Карга скользнула по мне цепким взглядом и вернулась к пересчитыванию звонких монет.

– Ничего страшного, – проскрежетала я голосом, ничуть не уступающим сиплостью древней старухе.

Марджери отвлеклась от денег и, встав со своего удобного кресла, доковыляла до меня, приложила ко лбу сухую руку и неодобрительно поцокала языком:

– Деточка, да ты горишь! Была у врача? – На мгновение мне показалось, что в ее голосе мелькнуло подобие заботы.

– Нет. – Я покачала головой и тут же забилась в приступе сильного кашля.

– Так дело не пойдет. – Марджери вернулась на свое место и, дотянувшись до колокольчика, позвала дворецкого: – Рича-а-ард!

Быстро явившийся мужчина, едва заглянул в кабинет, был тут же из него послан на задание:

– Доктора Стоуна сюда, с врачебным чемоданчиком! Срочно!

Дворецкий кивнул и покинул комнату.

– Не стоит, – попыталась отговорить я старуху. – Я обещаю, что сама зайду к врачу!

Уточнять, что к любому, но только не к Стоуну, не решилась.

– Ты слишком ценная птичка, чтобы я позволила тебе умереть. – Похоже, Марджери мне либо не доверяла, либо решила во всем убедиться сама. – Да и долг у тебя не отработан, так что будь добра, посиди спокойно!

Я хрипло вздохнула.

И как я могла перепутать жадность старухи с заботой? Никак виной всему температура и головная боль. Мне даже думалось с трудом.

Через десять минут в кабинет вернулся Ричард с Деймоном.

Стоуну хватило короткого взгляда на меня, чтобы понять, зачем его позвала Марджери.

– Осматривать тут? – коротко спросил он у старухи. – Или можно отвезти ее ко мне в кабинет?

– Как хочешь. – Старуха вновь вернулась к пересчитыванию денег. Отвечала она теперь, не поднимая голову от бухгалтерской книги с записями. – Но диагноз я хочу знать как можно быстрее.

– Тогда здесь, – произнес Стоун и поставил врачебный чемоданчик прямо на стол владелицы борделя.

Я невольно усмехнулась его столь тонкому способу хамства и в очередной раз удивилась, почему старуха спустила ему это с рук.

– Торани, открой рот, – без лишних предисловий потребовал Дей, а взглянув на воспаленные гланды, недовольно поджал губы.

Прослушивание моих легких, как и измерение температуры, радости также не принесли.

– Воспаление легких, – прозвучал суровый вердикт.

– И? – Старуха опять отвлеклась от записей. – Лечи ее.

– Требую для пациентки постельного режима на пять дней, – каменным голосом произнес Дей и, прежде чем хозяйка успела возразить, дополнил: – Но можете оставить ее работать дальше, и тогда я не гарантирую, что она не получит осложнения и доживет хотя бы до конца недели.

От его тона даже я испугалась. Перспектива умереть от кашля и насморка мне абсолютно не улыбалась, так же, как и Марджери потерять свою «золотоносную девочку».