Иллюзия греха

- Я понимаю, Виктор Алексеевич, но ведь если его не прижать как следует, он все равно не скажет. Он на первый взгляд чист со всех сторон, и если мы поторопимся, то загубим дело. Он вывернется, как уж. У нас ведь на самом деле ничего против него нет. И потом, помните, я говорила вам о своих сомнениях по поводу того, как чисто были совершены все убийства и похищение. У него есть помощники, хотя бы тот тип, который так ловко обманул нашего Мишу. Кстати, я хотела вам сказать: Миша посмотрел издалека на Волохова и уверенно утверждает, что человек, которого он видел на территории больницы и принял за "дядю Сашу", - это совершенно точно не Волохов. Типаж тот же, сходство с Портретом огромное, но это был не он. А у Мишки глаз - алмаз, он в таких вещах не ошибается. Стало быть, если преступник - доктор Волохов, то у него как минимум два подельника. А это уже группа. И если мы сейчас неосторожным движением Волохова спугнем, группа нырнет в болотце и исчезнет, а потом мы и самого доктора вынуждены будем отпустить. За недоказанностью.

- Ты все правильно говоришь, Настасья. И возразить тебе нечего. Но есть один аргумент, и он самый главный на сегодняшний день: девочка, Наташа Терехина. Нельзя нам тянуть. Все, деточка, время вышло, спускайся вниз потихоньку. Голубые "Жигули", за рулем твой дружок Зубов. Да не вздрагивай ты, он сегодня в хорошем настроении.

Эксперт-криминалист Зубов славился своим постоянным брюзжанием на состояние собственного здоровья и неправильное поведение начальства, а также на государственную политику в области цен и приватизации. Он был высококлассным специалистом, но общение с ним требовало от окружающих немалого терпения и выдержки. Он мог вогнать в тоску самого большого оптимиста. "Ну что ж. Зубов так Зубов", - подумала Настя.

ГЛАВА 14

Несмотря на оставивший тяжелый осадок вчерашний день, спал Мирон, как обычно, крепко и проснулся отдохнувшим и в прекрасном расположении духа. Чистый, напоенный лесными ароматами карпатский воздух действовал на него опьяняюще. Приняв душ и побрившись, он выглянул в коридор и тут же наткнулся на дефилирующего охранника. Услышав скрип двери, охранник резко повернулся к Мирону, но ничего не сказал, только глянул вопросительно.

- Как здесь насчет завтрака? - весело спросил Мирон. Охранник молча подошел к висящему на стене телефону и снял трубку. Через несколько, минут в дверь постучали, тот же самый охранник вкатил в комнату Мирона сервировочный столик на колесах, на котором стояли кофейник, плетеная корзинка со свежими булочками, масло, джем, сыр и ветчина. Кроме этого, на нижней полке столика Мирон увидел небольшие тарелочки, накрытые блестящими крышками. В одной из них оказалась черная икра, в другой - красная, в третьей - нарезанная тонкими ломтиками рыба горячего копчения. К такому завтраку он не привык. Мать обычно подавала по утрам обильную сытную горячую еду, считая, что если есть возможность покормить мужчин как следует - надо это делать, а то ведь неизвестно, где они окажутся днем и смогут ли как следует пообедать. Булочки оказались вкусными, масло - свежим и мягким, и после двух бутербродов с икрой и двух с джемом жизнь показалась Мирону более чем удовлетворительной. По сытности этот завтрак не уступал домашнему, материнскому. Снова открыв дверь и выкатив столик в коридор, Мирон громко сказал:

- Когда мне приступать к занятиям?

Охранник сделал приглашающий жест рукой и довел Мирона до комнаты Наташи, которая располагалась этажом выше. Мирон вежливо постучал в дверь и успел заметить, что стоящий рядом охранник бросил на него откровенно неодобрительный взгляд. Ну конечно, если это компания отца, то они считают, что женщина - это не человек, а предмет мебели и стучаться к ней совершенно необязательно. Вот еще, глупости!

- Доброе утро, - весело произнес Мирон, войдя в комнату девушки. Как спала?

- Отлично, - улыбнулась Наташа. - А ты?

- И я тоже. Ну как, начнем?

- Начнем, - с готовностью отозвалась она.

Мирон открыл принесенные с собой задачники и дал Наташе задание. Девушка быстро писала на листке бумаги формулы, а он внимательно наблюдал за ней. Вчера он даже не заметил, какая она красивая. Надо же, как судьба бывает несправедлива! Такая красавица - и калека на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, глупости, нельзя так думать, каждый человек достоин того, чтобы жить полноценной жизнью, независимо от красоты лица.

- А чем ты болеешь? - внезапно спросил он.

- Всем, - ответила Наташа, не отрываясь от задачи. - Сам не видишь?

- Я имею в виду, как получилось, что ты так тяжело болеешь?

- Мама постаралась. Выбросила меня в окно с девятого этажа.

- Шутишь?

Она подняла голову и протянула ему листок с готовым решением.

- Не шучу. Так и было. Меня выбросила и сестру с братом. Мне было одиннадцать, сестренке - семь, а брату вообще полгодика. Правда, мать сама потом тоже вслед за нами выбросилась. И все выжили. Представляешь? Все выжили. Но остались калеками. А мама и вовсе память потеряла. Так никто и не понял, зачем она это сделала. Ничего не помнит.