Иллюзия греха

- О, голубушка, - вздохнула Шульц, - надо было знать Катю. Она была веселая и открытая, но отнюдь не болтушка. Отнюдь. Если Катя хотела что-то скрыть, ни одна живая душа об этом не узнала бы, смею вас заверить. Она умела молчать и держать язык за зубами как никто. Ее за это очень ценили. С ней можно было поделиться любым секретом и быть в полной уверенности, что дальше ее это не пойдет. Катя ни разу в жизни никого не подвела. Или, как теперь принято говорить, не заложила. Кто знает, сколько альковных тайн она унесла с собой в могилу...

Марта Генриховна всхлипнула и приложила платочек к глазам. Впервые за весь такой долгий разговор она позволила себе показать слабость, и Настя в который уже раз за последние дни подумала, что многие молодые напрасно недооценивают стариков. Они намного умнее, чем принято думать в среде тех, кому еще нет сорока, намного хитрее и сильнее духом. А что касается унесенных в могилу альковных тайн, то это уже интересно. Не в этом ли коренится причина ее трагической и жестокой смерти?

Настя взглянула на часы - половина седьмого. Бедная Марта Генриховна сидит здесь уже больше четырех часов. Ну можно ли так терзать немолодую и не очень-то здоровую женщину?

- Спасибо вам, Марта Генриховна, с вашей помощью я теперь гораздо лучше представляю себе вашу подругу, - тепло сказала Настя. - Могу я предложить вам чай или кофе?

- С удовольствием, - оживилась Шульц. - И я буду вам очень признательна, если вы покажете мне, где тут у вас дамская комната.

Настя виновато улыбнулась. В самом деле, свинство с ее стороны так обращаться со свидетелем. Надо было раньше об этом подумать, не дожидаясь, пока терпение у нее лопнет. Шульц вышла в туалет, и тут же на столе у Насти звякнул аппарат внутреннего телефона.

- Настасья Павловна, занята? - послышался голос Стасова.

- Свободна. А ты где-то здесь?

- Угу, брожу по коридорам. Можно к тебе на полминуты?

- Валяй. Только без глупостей, у меня свидетель.

- Обижаешь, - фыркнул Стасов. - Любовь не может быть глупа. Она может быть неудобна. Все, бегу.

Вероятно, он действительно бежал, а может быть, звонил из соседнего кабинета, во всяком случае, появился он буквально через несколько секунд. Вместе с ним в кабинет вошла худенькая невысокая девушка с изможденным лицом, покрытым прыщами. Рядом с ней двухметровый зеленоглазый красавец Стасов казался еще выше, еще плечистее и еще красивее.

- Не мог пройти мимо и не сказать тебе о своих пылких чувствах, - со смехом заявил Владислав прямо с порога. - Знакомься, это Ирочка, моя бывшая соседка и нынешняя подопечная. Я тебе рассказывал о ней.

- Да-да, я помню, - кивнула Настя. - Очень приятно. Девушка буркнула в ответ что-то невразумительное и даже не улыбнулась.

- Мы выясняли личность некоего Ильяса, - продолжал Стасов как ни в чем не бывало. - Он собирается снять у Иры комнату.

- И как? Он оказался бандитом и убийцей, находящимся в розыске? - пошутила Настя.

- Слава Богу, нет. Его привел нынешний жилец, о котором мы уже все знаем, поэтому установить личность Ильяса было несложно. Обормот, конечно, челнок турецко-египетско-итальянской направленности, но пока чистый. Ни от кого не прячется, руки не замараны, ну если только по мелочи. Вернувшаяся в этот момент Марта Генриховна с любопытством оглядела странную парочку. Удобно усевшийся было на стул Стасов моментально вскочил при появлении пожилой женщины, чем вызвал ее благосклонную улыбку, а Ира вообще никак не отреагировала на ее появление и даже не кивнула в ответ на вежливое "Добрый вечер", произнесенное светским тоном.

- Кому чай, кому кофе? - гостеприимно предложила Настя, выключая кипятильник и доставая из стола чашки, кофе, чай и сахар. - Вам, Марта Генриховна?

- Чаю, пожалуйста.

- И мне чайку, - подал голос Стасов. - А тебе, Ириша?

- Мне не надо, - буркнула девушка. Владислав выпил свой чай в три больших глотка и решительно поднялся.

- Ну все, Настасья Павловна, мы побежим. Спасибо тебе за чай, рад был тебя повидать. Не пропадай, звони.

- И ты не пропадай, - улыбнулась в ответ Настя. Марта Генриховна задумчиво посмотрела вслед Стасову и его спутнице.

- Какая странная девушка, - сказала она, когда дверь за ними закрылась.

- Почему странная?

- Совершенно невоспитанная. И взгляд у нее какой-то дикий. Затравленный. Это у вас называется "трудный подросток", так, кажется?

Можно было бы просто молча кивнуть и не развивать тему. Но Настя была признательна Марте Генриховне за обстоятельный и довольно откровенный рассказ об убитой Анисковец, и ей хотелось сделать своей собеседнице что-нибудь приятное, тем более что беседовать с ней, видимо, придется еще не раз. А что может быть приятнее в этой ситуации, чем рассказ, слегка напоминающий сплетню, который Марта потом сможет пересказывать своим знакомым, ссылаясь на то, что "это ей прямо на Петровке рассказали под большим секретом". У пожилых людей главная радость - поговорить, а главная удача - новая пища для разговоров.