Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг

Когда мы описываем себя другим людям, мы обращаемся к прошлому опыту, рассказывая, кто мы такие и как мы достигли этой точки своей жизни. Этот опыт кажется настолько объективным, что мы никогда по-настоящему не сомневаемся в своих рассказах. Однако культура играет значимую роль в том, как мы интерпретируем мир вокруг нас. И индивидуализм, столь характерный для западного мышления, и коллективизм Востока тоже влияют на наши автобиографические воспоминания.

Ки Уань, возрастной психолог из Корнельского университета, продемонстрировал, что детские воспоминания в восточной и западной культурах разные. Для западных людей характерен фокус на индивидуальных аспектах в рассказах об опыте прошлого[523]. Зацикленный на себе западный взгляд («Я помню день, когда я лучше всех в классе написал контрольную») заставляет нас выделять определенные моменты личной истории. Даже западные дети вспоминают больше конкретных деталей в сравнении с их восточными сверстниками[524]. Интересно, что восточные дети, которые тоже сосредоточены на подробностях в личных воспоминаниях, имеют и высокие показатели индивидуализма[525].

Мы легко используем наш когнитивный диссонанс для пересмотра события и оправдания собственных действий.

Характер детских воспоминаний отчасти формируется родителями в их совместных с детьми беседах. Как мы уже знаем, если родители обсуждают пережитые события со своими маленькими детьми, то барьер амнезии (который, по существующим данным, обычно приходится на возраст от 2 до 3 лет) может быть отодвинут в значительно более ранний возраст. Это указывает на то, что основы интерпретации, обеспеченные взрослыми, помогают ребенку придать смысл собственным переживаниям и закреплять определенные воспоминания[526]. Однако исследования также показали, что родители с Востока и Запада отличаются в том, что и как они вспоминают, и демонстрируют типичные индивидуалистские или коллективистские тенденции, когда обсуждают с детьми прошедшие события[527].

Интересно, что прайминг способен настроить представителей Востока и Запада мыслить по-другому: они начинают вспоминать персональные или ориентированные на группу вещи соответственно. Таким образом, воспоминания разного типа доступны индивидууму, просто он обычно обращается к каким-то одним. Среда, в которой мы оказываемся, определяет даже то, как мы воспроизводим содержимое памяти, чтобы описать себя. Как сказал сэр Фредерик Бартлетт: «Социальная организация дает устойчивую структуру, в которую должны вписаться все детали, которые мы припоминаем, и она оказывает мощное влияние и на форму, и на содержание того, что мы вспоминаем»[528].

Получается, что даже вызываемые нами воспоминания, призванные подкрепить историю своего Я, определяются группами, к которым мы принадлежим.

Бегство из реальности

Некоторых не устраивает их личная история, поэтому они пытаются создать новое Я или, по крайней мере, избавиться от того, которое у них есть. Возьмем случай Джина Саундерса, который переживал проблемы в своей семейной жизни и у него состоялся серьезный спор с 18-летним сыном, назвавшим его неудачником. Джин просто собрал свои вещи и оказался за 200 миль в другом городке, где он стал Бартом – поваром в забегаловке, забывшим свое прошлое. Потери памяти такого типа известны как состояние «диссоциативной фуги», от латинского «fuga» – бегство.

Состояния фуги обычно случаются в раннем взрослом возрасте и редко бывают в возрасте после 50. Они, как правило, развиваются быстро, но и оканчиваются внезапно. Полагают, что это реакция на стресс, при котором индивидуум отказывается признавать себя.

Так, в 2006 году некий Джефри Алан Инграм, находящийся в состоянии фуги, даже обратился к телевизионной пресс-конференции в поисках своей идентификации. Все, что он помнил о себе – его зовут «Ал». Он обратился к зрительской аудитории: «Если кто-то узнает меня, знает кто я, пожалуйста, сообщите кому-нибудь об этом». Выяснилось, что он отправился навестить своего друга, умирающего от рака, но по приезде в Денвер впал в состояние фуги. В конце концов брат его невесты, который смотрел новости, узнал Джефри, жившего за тысячу миль от Денвера в Олимпии, штат Вашингтон. Его мать рассказала, что это не первый раз, когда Джеффри впадает в состояние фуги, поскольку подобное исчезновение произошло в 1995 году на пути в продовольственный магазин. Он вернулся через 9 месяцев, не имея понятия, кто он.