Иллюзия истины

Миша был хоть и лучший адвокат, но страдал отвратительным перфекционизмом вперемешку с тиранией. Ведь именно поэтому на него накатали жалобу и уволили из адвокатской конторы, теперь он частник. Это было унизительно и гадко, когда Миша давил на болевые точки, но еще хуже, что всегда был прав.

Сереже было трудно оспорить вред своей язвительности в важных делах, а тем более сейчас, когда на кону личная безопасность и свобода. И все-таки в некоторых профессиях не стоит переходить официальную черту, сам виноват.

Подозреваемый, так и не разобравшись в чем, пошел по длинному коридору к выходу, но то, что он увидел на стенде, заставило на секунду перестать дышать.

На стенде с пропавшими людьми около дежурного висела ориентировка на Дениса. Мгновенно сопоставив, Сережа натянул капюшон и выбежал из участка.

На низком заборе сидел Юра, занимая себя в телефоне. Увидев друга, он вскочил с расспросами.

– Ну что? Что сказали?

Сережа вынул сигарету из только что упавшей пачки и рывками выдохнул дым.

– Не знаю. Мне кажется, меня посадят, слишком много совпадений.

Сережа аккуратно, проверив шаткость железной конструкции, сел на нагретое Юрой место и начал рассказ про машину и допрос в целом.

– Все будет хорошо, слышишь? Я тебя не брошу, буду носить передачки. – Сережа впервые за сегодня улыбнулся.

– Я не сказал тебе самое главное. Помнишь, когда я звонил, сказал, что был у Дениса, который меня подвез. Потом мы поругались, и он меня чуть не убил из ружья. А сейчас я увидел его фото на доске с пропавшими.

Юра отчужденно сверлил взглядом пивную банку под ногами.

– Ты же понимаешь, что будет? Я реально сделаю все.

Мужчины сидели в обнимку, пока к ним не подошел запыхавшийся Миша.

– Ну что, мои поздравления, – все еще заведенно сказал он и жестом попросил сигарету.

– С чем?

– Держи раз, – из своего слегка покоцанного коричневого портфельчика адвокат вынул два листа А4, – держи два.

Сережа пробежал взглядом и остановился на слове Денис, которое было в самой середине текста, и даже не стал продолжать.

– И почему ты не сказал, что с тобой был некий Денис? Его вот буквально только что нашли в этой машине.

– А я пришел свидетелем по делу, сейчас, – Сережа достал из кармана телефон и открыл фото повестки, – о пропавшей машине такой- то марки. Это неважная деталь. – он перевел взгляд на банку. – Мне так показалось.

Миша, бросив бычок в песок, стал добрее и, снисходительно улыбнувшись, сказал:

– Не ссы, все решим. Я такие дела как орешки щелкаю, на связи.

Миша пожал руки и сел в свой черный мерседес.

– Юр, я пойду. Еще на квартиру нужно съездить.

– Не звони мне в приходе, я не приеду.

Юрий наконец-то пнул опостылевшую банку и пошел на парковку.

6 глава

Сережа натянул капюшон поглубже и набрал ненавистно знакомые цифры. Когда взяли трубку, он сбросил. Струсил.

Такси приехало быстро, и уже через двадцать минут стояло у неплохо сохранившейся хрущевской постройки с безупречным фасадом.

Сережа поднялся на третий этаж и из кармана вынул связку ключей, отделил небольшой с красной головкой и открыл дверь. С прошлого раза все осталось нетронутым.

В большой комнате стояла гитара, разбросаны бумаги на полу, а рядом пепельница – жестяная банка, доверху забитая окурками.

Первое, что сделал Сережа, раздевшись, – разложил все вещи и выбросил бумажный мусор. Арендодатель заботливо выносил мусорные пакеты, но больше ничего не трогал.

Сережа плюхнулся на скрипучий диван и бросил телефон рядом.

Это квартира с советским интерьером, почти нетронутые современностью декорации, даже телевизор тот же. Из современного был разве ламинат и постельное белье с прочей техникой, исключительно бытовой: новая плита, микроволновка и стиральная машина.

В ней было неуютно. Ностальгия, которая делала больно. Тот самый обобщенный интерьер, вызывающий традиционную печать тоски и одновременно идеализированные светлые детские воспоминания. Но к этому быстро привыкаешь. Такие мысли у Сережи были, когда Юра первый раз привел его сюда, сейчас же это уголок уединения, в котором можно быть наедине со своим творческим Я и спокойно поработать, ни на что не отвлекаясь. Еще это место превращалось в пещеру саморазрушения (за счет своего местоположения и непубличности), например, в этот раз.

– Охо-хо, давненько ты не звонил, пропал с радаров. Ты себе?

Сергей сглотнул непроходящий ком в горле.

– Да, мне как обычно, в смысле, как было, когда я тебе звонил последний раз, не для вечеринки.

– Ой, Сережа, Сережа. Тебе повезло, что я такой дотошный и храню все записи аж с нулевых, – было слышно, как басистый мужчина положил телефон и удалился, достаточно быстро вернувшись и уже листая страницы.

– Понял, только с водкой не мешай, у меня тут это аж в кружок обведено с тремя восклицательными знаками. Не помнишь, почему? А, да, не говори, я все равно не запомню. Жди, минут 40. – Мужчина сбросил.

Сережа накрыл телефон подушкой и спрятал лицо в ладони. Ему было страшно и противно от того, что он делает сейчас, но в то же время азартно проверить свою силу воли и чудодейственное кодирование из израильской клиники.