Иллюзия Истории (СИ)

Вопрос повис в воздухе, казалось, есть выбор, можно отказаться. Ольга замерла на мгновение, но они оба уже ощущали протянувшуюся между ними незримую чувственную нить. Девушка стала центром застолья. Небольшую компанию охватило оживление. Мужчины заказали вино, ликер, десерт. Завязалась оживленная беседа, в разгар которой Стив вдруг сказал:

— Быть красивой женщиной очень сложно.

Тема была богатой и мужчины ринулись в бой, выказывая друг перед другом и Ольгой осведомленность в интересном вопросе.

— Разве толпы поклонников не мечта каждой женщины?! — воскликнул один из собеседников.

— Всего лишь фасад жизни, — снисходительно ответил Стив. — Жизнь часто имеет красивый фасад, но невзрачный интерьер или даже помойку.

— Так мрачно смотрите на жизнь потому, что считаете разбираетесь в ней?

— Нет, я разбираюсь в женщинах, — невозмутимо ответил Стив, разливая вино по бокалам. — Проблема выбора — вот в чем сложность. Толстый, лысый, кривоногий. Скучный, скупой, глупый. Бесконечный перечень! А ведь выбор мужчины — выбор жизни. В результате, женщины жалеют слабых и добрых, а спят с сильными и жесткими. Прагматизм приводит красивых женщин к неудовлетворенности жизнью. У некрасивой нет такого выбора. Или сразу безмятежное счастье или покорное несчастье до конца жизни.

— Примитивная смесь максимализма с идеализмом, — проворчал оппонент Стива, беспокойно заерзав на стуле. — Ну хорошо, а восхищение и уважение к женщине, разве не ее гордость и удовольствие?

— Уважение возможно только к мужчине, — усмехнулся Стив. Единодушное шумное возмущение мужского сообщества заставило его ретироваться. — Хорошо-хорошо, я поясню, — успокоил он разгневанных собеседников. — Есть три мотивации любви женщины к мужчине — уважение, страсть и жалость. Со страстью все ясно: мужчина просто нравится женщине, он волнует, возбуждает. Уважать мужчину можно за ум, деньги и положение в обществе. Жалость — странная, но реально существующая мотивация любви — оскорбительна. Для чего мужчине женская жалость и зачем женщине мужчина, которого жалеешь? Вот точно так же непонятно уважение к женщине. Ей самой нужно не уважение. Женщина ждет любви!

«Ах, как он хитро вывернулся, правда!? И когда на него накинулись остальные, ты уже была на его стороне, смотрела во все глаза, ловила каждое слово».

— Прикрываетесь цинизмом уставшего от жизни всезнайки? Любовь для вас лишь иллюзия искусства, искаженная в реальной жизни до банального секса. А вот влюбитесь в Ольгу и цинизм как ветром сдует.

— Банальность секса зависит от таланта, — авторитетно сказал Стив и, взглянув на Ольгу, добавил: — Но правы в том, что не полюбить такую девушку невозможно…

Они стояли под прохладными струями воды, остужавшими разгоряченные тела. Стив вжимался в сочную плоть, заставляя Ольгу изгибаться навстречу. Его руки жадно скользили по блестящему гладкому телу, и когда они порывисто сжали полные груди, Ольга тихо вскрикнула.

В разгар сладостного безумства раздался щелчок дверного замка.

— Ты помнишь? — услышала она задыхающийся голос Стива.

Ольга почувствовала, что сбивается с ритма.

— Ты помнишь? — снова спросил он, открывая целлофановую пленку.

Ольга увидела приоткрытую дверь. Из темной щели на нее с ужасом смотрела изумленная девушка. Стив развернул безвольное тело и прильнул к раскрывшимся губам. Они долго смачно целовались. Руки Стива страстно терзали уступчивое тело. Ольга снова посмотрела в ошеломленные глаза, горевшие в дверном проеме, все поняла и рассмеялась.

Стив тоже повернулся к девушке, не переставая ласкать Ольгу, тихо спросил:

— Присоединишься?

«Хочешь что-то сказать?» — мягкий голос Злага снова возник в мозгу Ольги.

— Он волнует меня! — страстно прошептала она, прислушиваясь к своему пылающему телу. — Меня влечет к нему. Это наверно безумие, но я бессильна сопротивляться! Ты не поймешь меня, ты же не человек.

«Ошибаешься, очень хорошо понимаю» — успокоил Злаг. — «Все делаешь правильно. Чувства, страсть — это так по-человечески. Важна только искренность».

— Но я же не должна любить его! — в отчаянии воскликнула Ольга.

«Кто знает?» — философски ответил Злаг. — «Разве кому-то открыты законы любви? Разве такие закону существуют?»

— Что же мне делать?! — Ольга мучительно боролась с собой.

«Просто любить, как это умеете делать только вы — люди. Вот только…»

Ольга замерла в немом вопросе, охваченная тревожным ожиданием.

«Все же в любви и особенно в сексе заложены порочность и жестокость. Круста слишком искажает, утрирует эти качества, вряд ли соглашусь с ним, но должен предупредить…»

Городской пейзаж. Месть

1