Иллюзия любви. Ледяное сердце

Вдруг глухую, ватную тишину разрезал страшный шум, и, отделяясь от воды, над поверхностью вспучилась гигантская волна. Лидия следила, как, всасывая в себя океанскую толщу, волна поднималась всё выше и выше, пока не закрыла небо целиком. Затем, задрожав в самой верхней точке, она на мгновение застыла, а потом всей тяжестью, сорвавшись, рухнула вниз. Хрип Лидии растворился в жутком грохоте воды; задохнувшись от нестерпимой боли, она дико вскрикнула и, подталкиваемая неведомой силой, камнем пошла на дно. Смыкаясь над ней, бездонная сизая толща воды меркла и становилась густо-синей, похожей на что-то очень-очень знакомое… Но только вот на что, Лидия вспомнить так и не успела.

* * *

— Лидочка, ты говорила, тебе в шесть принимать лекарства. Так я тебе подам? — Сладко улыбаясь, Тополь поставил крохотный декоративный подносик с чашкой, наполненной водой, на стол и услужливо протянул обувную коробку, в которой хранились «специальные» лекарства Лидии. — Достанешь сама, или тебе помочь? — Открыв крышку, он предупредительно поставил аптечку на колени Лидии и одарил её взглядом, полным нежности и трогательной заботы.

— Спасибо, Леонид, я обязательно приму их, но только чуть позже.

Изобразив на лице царственную страдальческую улыбку, Загорская отодвинула от себя коробку кончиками пальцев. Устало откинувшись на мягкую спинку кресла, она прикрыла глаза, всем своим видом давая понять, что на данный момент дороже её покоя ничего не может быть.

— Как же позже, когда уже начало седьмого? — встревоженно проговорил он, и Лидия почувствовала, что ненавистная коробка снова придвинулась к ней вплотную.

— Леонид, я тебя умоляю, — едва шевеля губами, протянула Лидия, — дай мне несколько минут покоя. Нет никакой разницы, приму я эти таблетки сейчас или же получасом позже. По большому счёту, это теперь уже ничего не изменит.

— Лидочка, родная, — до слуха Лидии донеслось шуршание лекарственных упаковок, — ну нельзя же так, возьми себя в руки. Если доктор велел принимать таблетки в шесть, значит, это надо делать именно в шесть, а никак не позже. Скажи мне, как называется это лекарственное средство, и я позабочусь о тебе. — Судя по звукам, доносящимся из коробки, покончив с бумажными обёртками, Тополь принялся за пузырьки.

— Леонид, будь добр, оставь меня! — Роскошная грудь Лидии взволнованно качнулась. — Неужели так сложно понять, что мне сейчас не до этого.

— Кто же, как не я, должен о тебе побеспокоиться? — с тревогой в голосе произнес Леонид.

Лидия глядела на мужа сквозь полуопущенные ресницы и никак не могла понять, действительно он переживает за её здоровье или же просто, прикидываясь, морочит ей голову.

— Я беспокоюсь за тебя, Лида, и поэтому мне не всё равно, примешь ты это несчастное лекарство или нет. — Он открыл какую-то баночку с таблетками. — Можешь на меня сердиться, но я обязан следить, чтобы все назначения врача исполнялись неукоснительно.

— Я же просила русским языком: оставь меня в покое!

Не хватало ещё глотать всякую гадость! Неизвестно, когда и как всё это аукнется. Кто знает, насколько эти пилюльки мощные, может, через неделю после их приёма у неё печёнка станет дырявой, как дуршлаг, а может, и вовсе от таких мозгами тронешься.

— Ты не думай, я ведь всё понимаю. — Тополь сочувственно свёл брови на переносице. — Доктор сказала не обращать внимания на твою раздражительность, потому что это ведь не ты злишься, это в тебе говорит твоя болезнь.

— Доктор?! — От неожиданности глаза Лидии широко раскрылись. — Какой ещё доктор? — При мысли о том, что без её ведома Леонид нанёс визит онкологу в диспансере, в груди похолодело и сердце забилось часто-часто, как у зайца. — Ты что, ходил к врачу? — ни жива ни мертва выговорила она и сглотнула густую, вязкую слюну.

— К чему такие волнения, Лидуся? — Леонид вытряхнул таблетку на ладонь и плотно закрыл баночку крышкой.

— Кто тебя просил?.. — не в состоянии переварить услышанное, ошеломлённо заморгала Лидия. — Как ты мог?! Кто тебе позволил за моей спиной вытворять такие вещи?! — Жадно вглядываясь в знакомые черты, Лидия пыталась догадаться, что же могло произойти в кабинете врача, но лицо Тополя было непроницаемо, как маска. — И что же он тебе сказал?.. — Вцепившись в мягкие ручки кресла, Лидия даже привстала, и от волнения её кожа и впрямь приняла нездорово-серый оттенок.

— Лидия, тебе нельзя так волноваться.

В глазах Тополя опять мелькнула холодная резь, и Загорской вдруг стало по-настоящему дурно.

— Я спрашиваю, что тебе сказал врач? — Её губы задрожали. Если Лёнька знает всё, то сегодняшний разговор до добра не доведёт. Если же доктору хватило ума не распространяться перед чужим человеком, тогда… Она набрала в грудь побольше воздуха. Даже если шансов всего один на миллион, глупо не использовать его. — Он сказал тебе, сколько мне осталось? — Лидия не узнала собственного голоса.

— Сказал, — глухо бросил Леонид.

Сердце Загорской упало куда-то на дно желудка и, кажется, перестало биться совсем.

— И сколько же?

Глядя Лидии прямо в глаза, Тополь едва заметно усмехнулся.