Иллюзия любви. Сломанные крылья

Не зная, на чём остановиться, Леонид ещё несколько минут потоптался у дверей, а потом, по-хозяйски закрыв оба старых замка, стал спускаться вниз. Ждать появления Насти можно очень долго. Если она отправилась гулять с Катериной, то сидеть на этаже можно и час, и два, и три, а если ей в голову пришла благая мысль навестить свою мамочку, то бесполезное времяпрепровождение в подъезде могло и вовсе затянуться до самого вечера.

Конечно, визит жены к Марине Дмитриевне являлся событием маловероятным, хотя бы уже по причине того, что мать и дочь относились друг к другу с большой прохладцей, но от одиночества и тоски люди способны на самые непредсказуемые вещи, так что исключать такую возможность полностью тоже нельзя. Измучившись и настрадавшись за месяц, жена волей-неволей должна была прикусить язык и стать мягче и покладистей, так что благодаря воспитательной работе, проведённой им с Настей, в отношениях женщин тоже могли произойти какие-то позитивные сдвиги.

Тополь вышел на улицу и закурил. Сидеть и ждать неизвестно чего, конечно, не имело никакого смысла, но мотаться по городу с чемоданом тоже резона не было. Заниматься самоистязанием только потому, что безалаберная девчонка понаставила в его собственной квартире кучу замков, Леонид не собирался. По большому счёту, в том, что он оказался за дверью своего жилища, на двадцатипятиградусной августовской жаре, с огромным чемоданом в руках, виновата только Настя, и больше никто. Поскольку её самой в данный момент в зоне видимости не оказалось и излить своё негодование было не на кого, Тополь принял вполне разумное и, что самое главное, справедливое решение — грехи единственной доченьки должна замаливать её мама.

Особенно тёплых отношений между тёщей и зятем никогда не наблюдалось, и рассчитывать на помпезный приём со стороны Марины Дмитриевны не приходилось, но он являлся мужем её дочери, а потому соблюсти элементарные рамки приличия она просто обязана. Конечно, красную икру на бутерброд теща для него намазывать не станет, но любое из приготовленных ею блюд всё равно в сто раз лучше, чем купленный в ближайшем магазине полуфабрикат.

Проголосовав, Леонид остановил первый попавшийся «жигуль» и, запихнув вещи в багажник, с удовольствием развалился на пассажирском сиденье, приоткрыв ветровик. Конечно, учитывая состояние его кошелька, брать машину — верх расточительности, но экономить на себе он не собирался. Почему из-за бестолковости Насти он должен изматывать себя долгой ездой в тряском автобусе, вместо того чтобы ехать с комфортом? В конце концов, семейный бюджет — общее дело, и, если по вине этой маленькой дурочки ему пришлось потратиться больше, чем следует, экономить нужно на ней, а не на нём.

Окна третьего этажа, где жила тёща, были приоткрыты, из чего следовало, что хозяйка квартиры дома. Похвалив себя за сообразительность, Тополь хлопнул дверцей машины, взял свои вещи и направился к подъезду. Несмотря на сильную жару, отсутствием аппетита он не страдал и поэтому с удовольствием предвкушал момент, когда перед ним на столе появится тарелка горячих наваристых щей, или украинского борща, или чего-нибудь ещё столь же вкусного и замечательного.

Подъём на третий этаж с тяжёлым чемоданом дался Леониду непросто и, в который раз мысленно обрушивая на Настину голову всевозможные упрёки и проклятия, он подумал, что свалял дурака, не оставив вещи кому-нибудь из соседей. Остановившись возле знакомой двери, Тополь немного постоял и, восстановив сбившееся дыхание, нажал кнопку дверного звонка, тут же разлившегося соловьиной трелью.

Первые полминуты было тихо. Потом за дверью раздались негромкие шаги, и Леонид с облегчением выдохнул. Приехать в пустую квартиру было бы обидно вдвойне, потому что подоконник в подъезде тёщи оказался таким же грязным, как и в его собственном, и ещё потому, что деньги, отданные таксисту, совсем не лишние.

— Кто там? — на мгновение в дверном глазке промелькнула какая-то тень.

— Марина Дмитриевна, это я, Леонид Семёнович, — Тополь едва заметно усмехнулся и подумал, что только женщине может прийти в голову спросить, кто стоит за дверью, после того как она разглядела пришедшего в глазок.

— Леонид Семёнович? Здравствуйте. Чем обязана? — приоткрыв дверь, Марина Дмитриевна равнодушно взглянула на тощую фигуру зятя.

— Вот… заехал, так сказать, в гости… — скованно проговорил Леонид, натянуто улыбаясь и судорожно пытаясь сообразить, отчего при его появлении дверь не распахнулась настежь, а открылась всего лишь на треть. — Представляете, приехал домой — Настюшки нет, а в дверях какой-то новый замок. Вот я и решил — к вам. Не выгоните?

Выдавливая из себя улыбку, Тополь старался выглядеть естественным, но странное поведение тёщи его озадачивало всё больше и больше. Сказать, чтобы Марина Дмитриевна была женщиной нетактичной, он не мог, но воспитанный человек не стал бы держать гостя столь долгое время в дверях, а как минимум предложил бы ему войти в дом.