Иллюзия любви

– Надо подумать, – вздохнула я.

– А чего тут думать? – воскликнула Даша. – Где здесь бумажка с адресом?.. Ага, вот она... Поехали! Сейчас вечер – эта девица скорее всего дома.

– Хорошенькое дело, – проворчала я, – мало того, что мне придется вторгаться в сознание совершенно незнакомого мне человека, мне еще и в его квартиру врываться предстоит... То есть – в ее квартиру.

– Зачем это – врываться? – деловито проговорила Даша, убирая со стола чашки и чайник. – Зайдем и спросим... Там придумаем – что спросить.

– Ладно, – произнесла я после недолгих раздумий, – можно съездить. Эх, на что только не пойдешь ради друзей...

– Это точно, – поддакнула Даша и добавила, как бы немного в сторону, – богатейший материал будет для моей будущей книги...

«Вот так здорово, – подумала я, пряча свои сигареты обратно в сумку, – а я думаю, почему Даша так оживилась, когда ей в голову пришла эта мысль... Она, оказывается, собирает материал для своей книги».

– Поехали, – сказала Даша, возвращаясь в гостиную.

* * *

– К дяде Моне, – привычно выговорила Нина, когда с пистолетным щелчком отворилась массивная металлическая дверь, – он дома?

Появившееся в дверном проеме узкое старушечье личико при виде стоящей на пороге Нины сморщилось до размеров сушеной груши.

– А где же ему еще быть? – проскрипела старуха с видимой неохотой впуская Нину в темную и тесную прихожую. – Он, почитай, уже лет двадцать не выходил за порог...

Одной рукой шелестя по остающим от стен обоям, другую руку Нина вытянула вперед, нащупывая себе дорогу – скорее по привычке – потому что и в полной темноте ориентировалась в прихожей прекрасно – она уже столько раз была здесь.

– Не лапай обои-то... – квакнула вслед Нине старуха, – чего их лапать? И ногами не шаркай... Весь паркет мне истоптали сволочи, бесстыдники...

Нина вдруг подумала о том, что она никогда не разговаривала со старухой, кроме, конечно, тех моментов, когда дежурной фразой сообщала, что идет к дяде Моне. У старухи не было никаких оснований, чтобы ругаться на Нину, и Нина только сейчас поняла, что старухина ругань вовсе не является выражением эмоций, а служит, скорее, продолжением комплекса естественного каждодневного поведения старухи – все равно как вполголоса напевать, стоя над плитой и следя, чтобы кипящий суп не залил газовую горелку.

Когда последняя мысль, закружившись, словно освобожденная от гнета пружина, теряя очертания, улетела в небытие, Нина вздрогнула, поняв, что все еще находиться в темной прихожей, а ее правая рука уперлась в шершавую деревянную поверхность двери.

Нина медленно сомкнула ладонь в кулак и негромко постучала. Ответа на свой стук она дожидаться не стала, потому что никакого ответа не должно было быть. Нина легонько толкнула дверь и шагнула за порог – и оказалась в тесной комнатке, заваленной самым невообразимым хламом и освещенной тусклой пыльной лампочкой под самым потолком.

Нина остановилась.

– Дядя Моня... – шепотом позвала она.

Тени он нагроможденного в комнате хлама высились по стенам, словно призрачные безмолвные чудовища. Нина осторожно огляделась и позвала снова:

– Дядя Моня...

Качнулось одно из призрачных чудовищ, и откуда-то сбоку – как раз из-за поставленного стоймя журнального столика, у которого уцелели только две ножки – появился низенький старичок. Невесомые бесцветные волосы на висках старичка стояли дыбом, обрамляя обширную серую лысину – волосы едва заметно шевелились при каждом движении старичка, словно тончайшие щупальца омерзительного насекомого.

Нина вздрогнула, но тотчас взяла себя в руки.

– Дядя Моня, – сказала она, – это я.

Старичок улыбнулся и кивнул. Волосы его вздыбились кверху, отчего тень на стене от его головы стала похожа на погружающегося глубоко под воду осьминога. Нина поморщилась и отвела взгляд от стены.

– Я вижу, – проговорил старик, – что это ты... Надеюсь, в этот раз не повторится то, что случилось в прошлый?

– Нет, – поспешно ответила Нина, – не повторится. Сегодня я принесла деньги.

Старик заметно оживился.

– Вот и хорошо, – сладко улыбаясь, заговорил он, – а то я так расстроился тогда... Сколько раз можно повторять вам, что без денег я ничего не дам. И не просите, и не нужно меня просить, чтобы я без денег... Ведь в таком случае нарушается вселенское равновесие...

Нина, не один раз уже слышавшая рассуждения старика о вселенском равновесии, тем не менее, промолчала и даже склонила голову, изображая внимание.

– ... действие и противодействие... – закончил хитро закрученную фразу старик. – Камень падает в воду – шумный всплеск и брызги. Тебя ударили – остается синяк. Отдал товар – получил деньги. Понимаешь? За всякий поступок нужно отвечать. В этом смысле торговля – я имею в виду честную и правильную торговлю – яркий пример.

Старик нахмурился и бесцветные волосы-щупальца его угрожающе заколыхались.

– Ведь если бы ты не отдала мне деньги за мой товар, то – по закону вселенского равновесия – ты все равно должна была заплатить. Не мне, может быть, и не деньгами... Как-нибудь по-другому... И кто знает – не окажется ли это цена слишком высокой...