Иллюзия нормальности или не было бы счастья, да несчастье помогло (СИ)

      - Не встревай, - огрызнулся папа-омега, и я отчетливо вижу, как на его красивом лице проступает все то, что я когда-то видел у Рамиля. Фальшивка.

      - Они, видимо, хотят тебя поставить в известность, что ты женишься. Твой отец обанкротился, и этот союз поможет ему вернуть прежнее влияние, а омега этот - последняя шлюха, которую поимело уже полгорода, включая самые низшие слои общества. Ты рад, дорогой? – интересуется у меня Лука, вскинув голову, и улыбается обманчиво ласково.

      - Безумно, - копирую его интонацию, и целую в нос, который он тут же морщит. - А ты откуда знаешь?

      - Я все знаю, что касается тебя, - огрызается он, а мне становится так тепло, так приятно, что стискиваю его в объятьях и начинаю целовать в губы со вкусом сгущенки и грибов.

      - Мы вам не мешаем? – спрашивает папа-альфа, сделав шаг в нашу сторону и оглядев живот Луки, который парень тут же закрыл руками.

      - Только тронь, и я уничтожу тебя! - рычу и делаю шаг вперед, готовый защищать свое сокровище до конца.

      - Ты на отца решил голос повысить? – спрашивает он, гордо вскинув подбородок.

      - Ты давно потерял право так себя называть. Ты и ты умерли для меня там, в больнице, вместе с тем наивным идиотом, который валялся в коме. Я уже нотариально отказался от наследства и от вас. Вы мне никто, так что покиньте это помещение, пока вас не вывели отсюда силой, - чеканю каждое слово, не повышая голоса. А зачем? Давно уже переболел, хватит об меня ноги вытирать. Не позволю.

      Отец окинул меня нечитаемым взглядом и ушел, папа-омега задержал свой взгляд на секунду, и в его глазах полыхнуло что-то похожее на сожаление и тут же исчезло. Больше я их никогда не видел, но слышал, что они переехали в другую страну.

***

      - Папа, папа, - раздается громко и очень требовательно над ухом.

      - Я сплю, - отвечаю, отчаянно стараясь не проснуться.

      - Вставай, давай, всю жизнь проспишь. Ты нас в парк обещал сводить, - два маленьких рыжих ураганчика залетели на кровать и начали скакать по кровати, и по мне, разумеется, тоже.

      - Сходите с папой, - умоляю их оставить меня в покое.

      - Он на работе, склероз у тебя, что ли? – чуть шепелявя, спрашивает другое чудо, точь-в-точь похожее на своего брата.

      - Какой работе? – открываю глаза и резко сажусь, на шею тут же кидаются близнецы-альфы.

      - Окна моет, совсем ты старый стал, не помнишь таких эламе... эниме... простых вещей, короче, - раздается от двери, и я вижу, как четырехлетний омежка (ну хоть он черненький, как я) тащит за пузо Малыша, причем Малыш идет сам на задних лапах, доставая мордой до головы ребенка.

      - Лука! - ору в сторону гостиной. - Опять они от тебя нахватались. Ну кто так с отцом разговаривает? – пытаюсь показать, как я зол на него.

      Близнецы притихли, а вот маленький омежка Майкл как шел себе со своей добычей, так и идет, окинув меня нечитаемым взглядом. Этот точно в отца пошел.

      - Я разговариваю, - сообщили мне, и из проема двери высунулась рыжеволосая головушка с самым наглым выражением лица.

      - Убью, - рычу и вскакиваю с места.

      - Нельзя, - орет малыш-омежка и перегораживает мне дорогу, растопырив свои маленькие ручки в разные стороны. Едва успеваю затормозить.

      - Почему? – спрашиваю, видя, как Лука напрягся.

      - Папа семечку проглотил, и у него в животике малыш растет, только ТССССС, - и палец к губам прикладывает. Опять у Максима нахватался.

      - Да ну? – улыбаюсь как ненормальный и начинаю поползновения в сторону своего мужа.

      - А нехер свои семечки разбрасывать! - орет Лука, уже убегая от меня. - Говорил же, в кулечек складывать надо, а ты не прорастет, не прорастет, - хохочет он и удирает вприпрыжку, перепрыгивая через всевозможные препятствия в виде игрушек.

      И больше нечего сказать, просто я счастлив. Меня зовут Алан, мне тридцать три года у меня есть трое, почти четверо, а может быть и пятеро, детей, ненормальный муж, который пытается спрятаться в шкафу, и верный друг-великан, так и называющий меня голожопиком. Я спонсирую детский дом, где работает Лука и проводят все свободное время мои дети. Я счастлив, и только я, и, быть может, еще Лука, знаем, как тяжело далось мне это счастье, через что пришлось пройти, чтобы, наконец, распахнуть глаза, вынырнуть из иллюзии и начать жизнь с чистого листа. И если бы мне пришлось повторить все это еще раз, чтобы заслужить то, что я сейчас имею, я бы, не раздумывая, повторил весь тот кошмар, через который прошел, чтобы стать еще ближе к тем, кого так сильно люблю. Даже эту пузатую рыжую сволочь, которая с каждым днем растет все больше и больше.