Иллюзия обмана (СИ)

И вдруг на пороге старости Цервемзу угораздило влюбиться. Болезненно и тяжело. В особу, которую и видел-то всего раз. Предметом страсти почтеннейшего господина Советника стала Римэ Вокаявра.

Конечно, он легко мог приказать своим подручным доставить к нему предмет страсти, а потом развлекаться с нею до полного пресыщения. Но этого было мало — приспичило ему жениться, да не просто так, а на той, которая его должна полюбить. Цервемза чувствовал себя совершенно потерянным. И тогда он отправился к Ревидан…

Дядюшка давно недолюбливал и презирал племянницу, потому что баба есть баба, а стало быть, существо гнусное и неблагодарное и хорошего от неё ждать и не приходится. Но… Ревидан была ведьмой. Злой, умной, а главное — умелой и искушённой в тонкостях ремесла. Цервемза был уверен, что она не откажет. А попробует артачиться — можно и Квадрой пригрозить!

II

— Ну, уморил! — вдоволь отсмеявшись, сказала Ревидан, тряхнув лёгкими дымчатыми волосами. — Значит, на старости лет тётушкой для меня обзавестись надумал…

И она расхохоталась пуще прежнего. Смех её, вызывающий и громкий, не вязался с летящим обликом.

— Муженёк-то мой знает?

Цервемза побагровел и хлопнул по столу громадной ладонью:

— Он, конечно, Император, но… Не его это дело! Да и тебе, глупейшая госпожа, я рассказал не для потехи!

Племянница зло прищурилась, но тут же для порядку изобразила недоумение и, перестав смеяться, перешла к делу:

— Неужели у тебя в подчинении не найдётся четверых крепких мужиков, которые смогли бы доставить твоё сокровище прямо на брачную постель? Да и спесь с неё заодно собьют. Они для того и предназначены, чтобы из ворожеек покладистых жён делать…

— Насчёт Квадры ты здорово придумала! Где уж мне, старому дураку, сообразить… — злобно прошипел Цервемза, выразительно вертя свой оберег между пальцами. — Вот я думаю… Может, на тебе опыт поставить? По крайней мере, Его Величество морочить перестанешь…

Жена Императора прекрасно знала, что дядюшка не посмеет причинить ей зла, но всё-таки испугалась:

— Так чего же ты хочешь от меня?

— Зелье. Такое, которое заставит её полюбить меня… Именно полюбить…

— Сделаю… — ведьма кивнула. — А взамен…

Она задумчиво умолкла, придумывая, какую плату сможет взять за свою услугу.

— Вот что… — она с наслаждением наблюдала, как напрягается лицо Цервемзы. — Ничего я взамен не попрошу. Скверно мешать влюблённым! Только, дядюшка, миленький! Скучно мне здесь… Так ты, когда возвращаешься из Дросвоскра или с мужем моим беседуешь — рассказывай мне… Вреда от этого не будет, а мне — развлечение… Ну, пожалуйста!

Она смотрела на него такими несчастными и умоляющими глазами, что старик явственно увидел облик маленькой Ревидан, проступавший через чуждые ей черты. Когда-то именно так племянница выпрашивала у него игрушки и сласти. Жёсткое сердце царедворца на миг сжалось от воспоминаний…

— О чём же ты хочешь знать? Нет… — избегая её взгляда, неуверенно пробормотал он. — Я должен… Нет — не имею права! Его Величество не заслуживает такого…

Некоторое время он с виноватым видом нёс околесицу. Потом резко встрепенулся и выкрикнул:

— Собственно говоря, с каких это пор я должен шпионить, да ещё в пользу бабы, будь она хоть жена Бессмертного Императора, хоть ещё кто?

Это было странно и не похоже на дядю. В другое время он либо разговорился бы, развлекая Ревидан светскими мелочами и сплетнями, из которых она могла выудить главное… Либо сразу пресёк бы её поползновения совать нос в государевы дела. Но Цервемза замялся, и это означало одно — Император нашёл способ подчинить себе волю слуги.

Она задумалась. Помолчала. Отшутилась. Но всё запомнила.

III

Навсегда лишённой возможности любить душе Ревидан никакие напитки помочь не могли. А вот играть чужими страстями и судьбами она обожала. Её завораживал процесс приготовления волшебных снадобий. Лучше этого было лишь дурманящее ощущение танца, призванного увлекать, покорять и безвозвратно губить.

…Прозрачная зелёная капля из пузырька, несколько ложек липкой маслянистой жижи из большой пыльной бутыли, щепотка серого порошка из коробочки… — она столько раз проделывала эту процедуру… И вот уже томительный и одновременно будоражащий запах начал подниматься из небольшой серебряной чаши. Она так увлеклась, что запела фривольную песенку о женихах и невестах. Злорадно усмехнулась и, не прерывая работы, начала отстукивать каблучком ритм. Мысль о том, что этот хрыч решил жениться, сильно забавляла племянницу. Пошло хихикая, она добавляла всё новые ингредиенты…

И вдруг её игривое настроение как холодной волной смыло.