Иллюзия обмана (СИ)

Наместник задумчиво постучал по своему амулету. Алчап молниеносно возник перед ним. Почтительно поклонился и замер, бесстрастно глядя в пространство. Цервемза попытался перехватить его тяжёлый взгляд и снова поймал себя на мысли, что лицо Командира ему кого-то напоминает: "Из прошлого, что ли? Только тогда он был совсем молодым и, кажется, как-то связан с Арнитом… Кто-то из кридонских знакомцев? Судя по говору — пожалуй… Если так, нужно у Ревидан спросить. Вдруг она помнит? Впрочем, откуда эта самовлюблённая курица может знать, с кем там водился её муженёк. Да и какое это теперь имеет значение? Он мне выгоден! И, кажется, верен". Наместник не сразу смог сосредоточиться на отчёте подчинённого.

Похоже, Командир принял молчание Цервемзы за полный разнос. На лице Алчапа даже появилось какое-то выражение. Не то чтобы удивлённое или растерянное. Просто — выражение…

Он прекрасно видел, что Цервемза его не слушает, поэтому придал своему голосу как можно больше убедительности и начал докладывать о вещах и без того известных. Он вообще предпочитал рассказывать своему повелителю только то, что могло убедить его в непобедимости амграманцев. Полной преданности Алчапа. Да ещё в том, что Квадра прилагает все усилия к подавлению бунта. Правда, он и сам не до конца понимал, отчего в Дросвоскре общие правила не действуют. Но Командир решил так: ему доверяют и, если сочтут нужным — сами расскажут. Так даже безопаснее. Мало ли как Цервемза захочет уточнить детали. Способов много. Причём болезненных больше…

Убедившись, что Наместник наконец стал вникать в суть разговора, Алчап продолжал:

— Позволительно ли мне высказать своё мнение? — предельно учтиво поклонился он.

— Позволительно, позволительно! — с усмешкой пробормотал Советник

— Если столицу Дросвоскра невозможно захватить, то окружить её нам никто не мешает. Со дня на день в Амграману должны начать приходить торговые караваны. А вот они возьмут и не дойдут. Может, оказавшись в изоляции, бунтари станут посговорчивей?

Это была, вероятно, не самая блистательная идея. Но другой у Отэпа не было. А смотреть, как один за другим гибнут сударбские мальчишки, которые едва старше Кайниола, он уже не мог. И потом, от блокады столицы Дросвоскра пострадает кто угодно, только не сама Амграмана.

Наместник нахмурился, прикидывая, нет ли в словах Командира подвоха. Потом помолчал, соображая, насколько ещё затянется операция по его вступлению в должность. Наконец, всё взвесив, величественно кивнул.

III

Вернувшись из многонедельного небытия, Римэ так и не смогла до конца понять, в каком из миров находится. Не помнила она и того, как сюда попала, где жила и чем занималась до этого. Изредка память или фантазия рисовали картины невиданного и чудн'oго мира, откуда была родом её душа. Мэнигские апартаменты казались ей то загадочной пещерой, будоражащей утомлённое воображение. То превращались в пышный дворцовый зал, готовый для мудрёной церемонии. То становились простецкой, но такой чудесной комнатушкой в гостинице. То оказывались глухой тюремной камерой, откуда невозможно выбраться.

Чаще всего Прорицательница бывала теперь одна, если не считать громадного чёрного кота. Днём зверь неотлучно следовал за ней сопровождая, куда бы она ни направлялась. Ночью мохнатый страж устраивался у своей подопечной в ногах и стерёг её сны. При появлении чужих он бесследно исчезал. А может быть, это и не кот был вовсе…

Иногда, правда, намного реже, чем хотелось, к ней заходил Кинранст. За то время, что она жила в этом странном дворце, он сильно постарел и изменился. Римэ никак не могла понять, как именно: то ли повадка стала другой, то ли голос, то ли облик, то ли цвет глаз… Волосы поседели и отросли, превратившись в густую гриву. На внешние изменения Римэ старалась не обращать внимания. Но как не заметить, что любимый полностью к ней охладел? Нет, он оставался предупредителен и разговаривал с ней, неизменно улыбаясь. И всё…

Потом Кинранст перестал приходить. Зато зачастил Цервемза.

И однажды она поняла — жизнь кончилась… Цервемза убил Кинранста… Дальний мир снова звал её. Но пока Римэ была обязана продолжать существование, чтобы отомстить. Как это сделать, она не знала — последнее время враг никогда не появлялся в одиночестве. За ненавистным Советником мрачным призраком всегда следовал глава Квадры.

IV

Наследник Сударбского Престола сидел на столе. Меланхолично жевал громадное яблоко и, беспечно качая босой ногой, болтал о том о сём.

— Отэп! Куда ты постоянно исчезаешь? — Кайниол прекрасно знал ответ, но считал, что, если прикинется несведущим дурачком, быстрее может выведать всё, что захочет.

Он ещё не привык воспринимать друзей как подданных. Да и они продолжали обращаться с ним как прежде. Все, кроме Отэпа, который смотрел на него с тем сочетанием печали и надежды, с каким может смотреть старый преданный вассал на молодого сюзерена, который ещё только примеряет корону и мечтает стать самым лучшим, справедливым и мудрым из правителей, когда-либо сидевшим на престоле.