Иллюзия пользователя

И это хорошо. Представьте себе, что вопрос о том, когда вы в последний раз ели рыбу, вызвал бы сознательный пересмотр всех приемов пищи за последние несколько недель или сознательные воспоминания обо всех приемах пищи, которые нам не понравились, или сознательный обзор традиционных блюд, которые подаются по праздникам? Процесс размышления был бы невыносимым.

А что если взять более сложный вопрос, нежели пищевые пристрастия? Джейнс предлагает такой эксперимент:

ОЛОЛОЛО…

Какой будет следующий знак в этой последовательности? Бум! Ответ появляется сразу же, как только вы его обнаруживаете. Возможно, вы подумали: «Эээ…, это сложно», — но как только вы увидели ответ, вы его увидели — и ваше «Эээ…» не имело к нему никакого отношения.

Процесс размышления бессознательный — или, как на исходе века об этом сказал французский математик Генри Пуанкаре, «Если выразить это словами, разве подсознательное Я не превалирует над сознательным?»

В 1890 году Уильям Джеймс опубликовал «Принципы психологии» — влиятельную работу, которая благодаря равному соотношению теоретической прозорливости и ясности изложения стала краеугольным камнем на ближайшие сто лет развития психологии. Многие отрывки из великой работы Джеймса созвучны нам и сегодня, через столетие. Основываясь на результатах плодотворного периода зарождения психологии во второй половине 19 века, Джеймс смог описать несколько аспектов человеческого мозга, которые бихевиоризм и позитивизм удалили с психологической арены на полвека.

В главе, которая, возможно, является самой известной в этой книге — «Поток мышления», — Джеймс подчеркивает, что всегда выбирает сознание: «Оно всегда заинтересовано в чем-то одном больше, чем в другом, оно приветствует и отвергает, или выбирает, постоянно находится в процессе мышления».

Сознание сортирует и отвергает. Отсеивает. В своей замечательной главе о потоке мышления он делает такой вывод:

«Сознание во многом работает над получаемой информацией так же, как скульптор работает над блоком камня. В определенном смысле статуя стояла здесь целую вечность. Но рядом с ней были и тысячи других, и только скульптора стоит благодарить за то, что он извлек их всех этих статуй именно эту. Так и мир каждого из нас, какими бы разными ни были наши точки зрения, весь заключался в изначальном хаосе ощущений, которые дали каждому из нас различную пищу для размышлений. Мы можем, если нам этого захочется, с помощью своих рассуждений вновь вернуться к черному сплошному пространству и облакам роящихся атомов, которые наука называет единственным реальным миром. Но все это время мир, который мы ощущаем и в котором живем, будет тем, который наши предки и мы, медленно накапливая отдельные варианты, извлекали из всего этого как скульпторы, попросту отсекая определенные порции того, что к нам поступало. Другие скульпторы — другие статуи из того же самого камня! Другие умы, другие слова из того же самого монотонного и невыразимого хаоса! Мое слово — одно из миллионов подобных, впечатанных в нем, похожее на реальность для тех, кто может его выделить. Насколько различными должны быть миры сознания муравья, каракатицы или краба!».

Сотню лет спустя выдающийся немецкий нейрофизиолог Ганс Х. Корнхубер выразил то же самое, хотя и не столь поэтично: «Таким образом, в нервной системе имеет место значительное уменьшение количества информации. Большая часть информации, кстати, поступает в мозг в определенной степени бессознательно. Душа не «богаче», чем тело — напротив, большинство процессов нашей центральной нервной системы нами не ощущаются. Подсознание (которое было открыто и объяснено задолго до Фрейда) — это самый обычный процесс нервной системы. Мы просто смотрим на результаты, и имеем возможность направить фокус внимания».

Давайте же поближе взглянем на то, каким образом наше сознание строится на бессознательных процессах. Если взглянуть более пристально, все сразу становится предельно ясным.

Глава 8. Вид изнутри

«Сложно объяснить дилетанту, что в том, как мы видим вещи, существует проблема. Ведь кажется, что для этого не приходится прикладывать никаких усилий, — написал в 1990 году выдающийся биолог и нейрофизиолог Фрэнсис Крик. — Тем не менее чем больше мы изучаем этот процесс, тем более сложным и неожиданным мы его находим. Но в одном можно быть уверенными: мы видим вещи совсем не так, как нам об этом говорит здравый смысл».

Наш взгляд на то, насколько совершенным на самом деле является человеческое зрение, не в последнюю очередь исходит из попыток, которые в последние десятилетия предпринимаются, чтобы заставить компьютеры видеть. С конца 50-х годов в ходе исследования так называемого искусственного интеллекта делались попытки создать машины, способные выполнять умственную деятельность человека. Не просто физические функции, так, как это делают бульдозеры и громкоговорители, и не просто сложение и двойная бухгалтерия, как это делают компьютеры. А более продвинутые функции, такие, как диагностика, распознавание моделей и логические рассуждения.