Иллюзия превращений

– Регина Аркадьевна, те, кто контролируют вас, также анализируют и обстоятельства, сопровождавшие нарушение пунктов трудового контракта. Поэтому ваше предположение маловероятно. Мы предлагаем уникальную работу, поверьте мне, вы просто не представляете насколько. Но она же и невероятно ответственна, именно поэтому введены подобные меры. Вникнув в суть деятельности Службы, вы не будете полагать их излишне строгими, уверяю вас, – спокойно пояснил Кузьмин.

– Погодите, я вас верно поняла – те, кто станет контролировать меня, будут иметь надо мной абсолютную власть после введения этого импланта? Им будут доступны мои мысли, мои ощущения?

– Нет. – Он с кривой улыбкой качнул головой. – Только совершаемые вами действия, ваши слова и поступки. Не мысли, не ощущения.

Что ж, хотя бы что-то оставляют мне, хотя бы мир моего сознания и души. Но можно ли утверждать это с уверенностью? Кузьмин сам сказал, что знает о действии импланта только со слов его создателей. Мало ли что, вдруг у них есть основания не быть полностью откровенными? Все же Денису удалось пошатнуть во мне всеземное преклонение перед расой Верлинеи, посеяв зерна сомнений.

– Напоминаю, вы в любой момент можете уволиться. Тогда имплант извлекут, воспоминания о периоде работы здесь заблокируют, – со значением подчеркнул Кузьмин.

Про заблокированные воспоминания он зря сказал. Меня сразу кольнуло чувством знакомой тревоги. Как это неполноценно, как противоестественно, когда ты не хозяин собственной памяти. Как страшно не знать чего-то о себе…

На фоне параграфов о моих обязанностях остальные пункты бессрочного контракта воспринимались не очень радужно. Не впечатляли ни условия повышенного комфорта проживания, ни бесплатное медицинское наблюдение, ни льготная пенсия, ни высокая зарплата, ни даже длительный ежегодный двухмесячный отпуск. Все это как-то меркло на фоне реальной угрозы быть ликвидированной в любой момент. Женщина из прошлого, наверное, назвала бы этот контракт «сделкой с дьяволом».

Но именно поэтому он так манил. Все вокруг считали возможность работать в Межгалактической службе перемены времен огромной удачей, уникальным шансом. Да я и сама так давно стремилась к этому, желая соприкоснуться с прошлым, когда-нибудь даже погрузиться в него. Готова ли я принять на себя указанные в контракте обязательства?

И, подавив внутренние сомнения, я решительным росчерком подписала электронный контракт. Кузьмин шумно выдохнул, тут же подхватил мою руку и, на миг сдавив ее в легком пожатии, пробасил:

– Отлично! А сейчас направляйтесь на процедуру вживления импланта. Кирилл вас проводит.

Если мое медицинское обследование осуществлялось командой медиков из числа землян и одного эпизодически подключившегося к процессу марсианина, то сейчас мне предстояло столкнуться с верлианцем. Поэтому я с особым душевным трепетом следовала за своим провожатым, направляясь на необходимую зачиповку.

– Скажете ему, что вам имплант вживить надо, – на ходу говорил мне Кирилл. – А то они в основном молчат, сам он не спросит. И вы не удивляйтесь. Только те, что много с людьми контактируют, используют звуковую речь, да и то не слишком активно. Можно считать большим одолжением, когда они поддерживают разговор или общаются с вами.

Мы, воспользовавшись внутренней системой перемещения, оказались в странном секторе. То, что тут было влажно, – это слабо сказано. Кругом была вода – она хлюпала под ногами, проступала на поверхности странно пористых стен и сбегала по ним, казалось, даже струилась небольшими ручейками в воздухе параллельно полу.

– Прибыли. Заходите, я традиционно останусь вас ждать, – подведя меня к очередной двери, сказал Кирилл.

Поглубже вдохнув, отодвинула дверь и шагнула внутрь. Явно какая-то лаборатория, чересчур влажная. Вспомнив наказ провожатого и увидев обернувшегося ко мне голубокожего верлианца, четко проговорила:

– Я на вживление импланта, – и протянула идентифицирующий жетон, выданный мне Кузьминым на прощанье.

Он кивнул и жестом поманил ближе. Мысленно пожав плечами, подошла. Снова эта голубоватая кожа, эти едва не вертикальные раскосые глаза с необычным зрачком и плотно прилегающие к голове темные волосы. Неужели и мы, земляне, для них все на одно лицо? По мне он скользнул быстрым взглядом и тихо произнес:

– Шею оголите.

Я подчинилась, спешно расстегивая верхнюю часть типового комбинезона и закручивая волосы в узел на затылке. Облаченный в однотонный зеленоватый балахон медик сосредоточенно взаимодействовал с капсулами, которые осторожно извлекал из встроенного в стену отсека. Проследила за тем, как он, предварительно зафиксировав показатели маркера, вставил одну капсулу с вязкой голубоватой субстанцией в медицинский пистолет и обернулся ко мне. Сосредоточив взгляд на моей открытой шее, прижал к ней головку пистолета и надавил на поршень. Пронзило ощущением краткой вспышки боли. А верлианец уже отстранился, приложив к ранке дезинфикатор.

– Рана заживет через пару недель, – снова его тихий голос и второй мимолетный взгляд, который неожиданно словно обо что-то во мне споткнулся.