Иллюзия Реальности (СИ)

Этот умоляющий взгляд. Но я ничего не могла с собой поделать. Воспоминания рвано, но пробирались в сознание. Я бежала по огромному мосту к рычагу. Кто-то пытался отговорить от этого. Мужчина громко кричал и это был не Эбен. Над мостом стояла стена звукового воздействия. Темнота, а затем удар. Провал, после которого только Дом Мира.

— Архитектор говорил, что я готова…

Этого человека я тоже вспомнила, но только внешне. Ему около сорока пяти. Волосы с проседью, очки, и приятный бархатный голос. Архитектор относился ко мне с теплотой и даже уважением. Он восхищался… Воспоминания о мужчине четкие, но образные. Никакой конкретики и даже имени. Странное прозвище, а может это позывной? Я будто тайный агент. И смешно и грустно одновременно.

Из раздумий меня вытащил Эбен. Парень прикоснулся ладонью к щеке и наклонился, с тревогой посмотрев в глаза. Его обеспокоенность я уловила сразу.

— Эй, ты побледнела. Все в порядке?

— Голова кружится.

— Так, хватит. Для человека, пережившего амнезию, подобные разговоры могут быть травмирующими. Идем, — Эбен уверенно взял меня за руку, сплел наши пальцы и повел за собой, — Тебе нужно прилечь. В моей комнате.

— Я не могу.

— Не паникуй, я тебя не трону. Знаю, ты замужем и любишь блондина. Но я ведь лекарь! Моя обязанность заботиться о больных.

— Я не болею.

— Может и так. Все же нужно отдохнуть, немного прийти в себя. Ты плохо выглядишь.

— Ничего со мной не будет, — прошептала я, покорно следуя за лекарем. Спать хотелось ужасно. Но тревога лишала покоя.

Брюнет провел меня вдоль коридора, мимо палат и приемных. Я видела раненых солдат, видела женщин и даже стариков. Эбен сказал, что многие из Пустоши. Эти люди живут отдельно, вне поселений. У них свои фермы и сады. Удивительно, как удается хоть что-то вырастить на пустынной земле? Хотя я видела огромные пшеничные поля, располагавшиеся под экранами гарнизона. Им ведь удавалось это, почему бы и здесь не вырастить овощи?

— За что страдают жители Пустоши?

— Ведутся ожесточенные бои. Диверсанты продвигаются к нейтральным зонам. Им нет дела до простых граждан.

— Разве те, кто разжигают войну, не часть Пустоши?

— Гражданская война делит людей на своих и чужих и на тех, кто попал под каток. Всегда будут невинные жертвы.

Эбен провел меня в самый конец временного госпиталя к белому боксу. Идентичные комнаты-дома стояли в ряд под шатром друг напротив друга. Примерно три на шесть метров в длину, около девяти штук. Домики для элитных лекарей с защитой. Даже здесь присутствовало классовое разделение, выделявшее элитных жителей подкупольного города. Простые мед работники ютились в общих комнатах под шатром.

Я снова вижу код на двери и уже разглядываю его, опираясь на информацию о моем великом даре. Действительно, мне не составляет труда распознать его. Такие коды применяются медиками и военными, с двойным шифрованием и сканом. Серьезная защита, а значит и человек, его использующий, не пешка в игре системы Андарион.

— Понимаешь данные?

— Да, — кивнула я, застигнутая врасплох, — Начала понимать несколько дней назад. Но теперь классифицирую их. И ты прав, это не составляет труда.

— Класс, — с досадой выдал Эбен, — Способности так просто не сотрешь из памяти.

— Наверное.

— Проходи, — парень открыл тяжелую дверь. Внутри все засветилось голубой подсветкой, а затем лекарь щелкнул основной свет, — Здесь сможешь отдохнуть. А если голодна…

— Нет, я не буду есть. Просто нужно посидеть. Видимо ночь без сна и усталость.

— Могу дать тебе лекарство. Оно поможет.

Я подхватила парня за руку, прежде чем он отошел. Эбен вопросительно посмотрел на меня и, похоже, даже смутился. Наша дистанция постоянно не соблюдалась.

— Я передумала. Хочу знать все, — отпустив руку лекаря, я присела на стул и прошептала, — Не о способностях или обучении. Я хочу знать о нас.

Брюнет задумался и прошелся вдоль светлой комнаты. Внутри временного дома почти не было мебели. Небольшая подвесная кровать, столик, шкаф и пара стульев. А еще подобие вешалки у входа. Конечно же присутствует большой монитор и средства связи, наподобие тех, что я видела в Витруме. Парень поставил свою сумку и снял куртку горчичного цвета. Он выпросил минуту, скрывшись за дверью в крохотной ванной. Нужно было смыть с себя пыль и подумать. Уверена, на самом деле Эбен просто подбирал верные слова и обдумывал, о чем лучше умолчать, чтобы обойти острые углы. Парень снял с себя кофту и вышел ко мне, оставаясь в белой футболке. Его темные глаза горели интересом, и я не могла справится с чувством смущения. Как будто я вновь зависима от действий лекаря, от его слов и выбора, как было в Андарионе. Парень взял второй стул и поставил его напротив меня, а сам сел так, чтобы облокотить руки о спинку впереди себя.

— О нас, так о нас. Чтобы ты вновь не влепила мне пощечину, я расскажу все как есть. Что делать дальше — решать тебе.