Иллюзия Реальности (СИ)

Напавшие на нас военные замерли в дверях. Как и все, мужчины не знали, что будет дальше. Никто не знал. Оружие было опущено на землю при общем согласовании и страхе перед неизведанным. Нашему поколению не доводилось видеть старейшин из космоса. До этого часа они словно герои мифов, существовали в рассказах стариков и обязательных поставках продовольствия.

— Это верхние? — Спросил один из диверсантов.

— Старейшины, — ответила Деметра, печально улыбаясь, — Я уже не мечтала, что увижу их. Теперь все изменится.

— Нам уходить? — поинтересовался один из людей Итана, очевидно раздражая лидера повстанцев, — Архитектор, мы поклялись идти за тобой до конца!

— А придется идти за ними. Я больше не лидер, — брюнет устало обтер лицо, испачкав его в крови. Той же ладонью он сжимал плечо совсем недавно. Озадаченно цикнув, Архитектор обратил взор на бывшую любовь и свое убитое дитя, — Я утратил все, что приобрел. Семью. Дело всей жизни. Что теперь?

— Вернемся в Пустошь?

— Эти пришли уничтожить все или возродить все. Останьтесь. У вас есть возможность попасть в райские рощи. А мне пора. Если эти не пристрелят.

— Далеко не уйдешь, — басом ответил военный в черной форме. На что Итан иронично усмехнулся и повернул к выходу. Он больше не зажимал рукой плечо, и хорошенько ударим им одного из военных, протискиваясь ко второму читальному залу. Архитектор почти скрылся в темноте, когда она позвала его.

— Стой! — Деметра аккуратно опустила дочь на ковер. Прикрывая губы ладонью, она всхлипнула, едва сдерживаясь, и поднялась на ноги, — Я уйду с тобой и останусь с тобой.

— Это еще зачем?

— Розмари этого хотела.

— У нас нет внука. Он умер вместе с ней. Я не могу исправить того, что сделал.

— Значит, будет! — Стиснув зубы, настояла Деметра, — У Пустоши полно сирот. Возьмем одного или двух. В знак любви к ней.

— Ты серьезно?

— Итан! Я готова простить тебя и начат с нуля. Теперь мне не за что держаться в Андарионе, но грехи не искупить гордыней. Я нахлебалась ей сполна.

— Ты спятила.

— Ответь мне, Итан. Пока люди с кораблей не решили за нас.

Принимать решение, когда утрата так свежа? Слова Деметры полоснули по сердцу. Будь это я — я бы не справилась. Но она привыкла быть матерью чужим детям.

Итан застыл как каменная статуя. Он смотрел на Деметру, ожидая отказа или выстрела. Но она упрямо стояла на своем. Тогда Архитектор скупо кивнул и протянул руку к бывшей возлюбленной в знак согласия. Они решились уйти. Не одни. Отец вернулся назад и поднял дочь на руки. Ее рыжие волосы рассыпались водопадом по плечам. Как и прежде, Розмари прекрасна и невинна. Будто спит. Но уже никогда не проснется.

— Деметра, — я хотела, чтобы она услышала, — Соболезную. Я любила ее всем сердцем.

— Знаю. С тобой она ожила, — улыбка Старшей была мимолетна, — Жаль, что совсем ненадолго.

— Пусть все получится. Удачной дороги к Пустоши.

Блондинка поправила юбку, сложила руки перед собой и будто снова стала Деметрой из Дома Мира. Той, которая привыкла прятать боль, — Спасибо и прощай.

Так ушли Итан и Деметра. Каждый боролся за свое, но оба утратили самое ценное. Потеряв лидера, повстанцы будто стояли на зыбкой почве. Нервничали, решали, как быть дальше. Одни хотели уйти, другие остаться. Черные воины Андариона, вынужденные быть с нами, волновались не меньше. Без лидера военные становятся группой мародеров и преступников, отстаивающих интересы несуществующего совета.

Пока мы смиренно ждали исхода, залечивая раны и оплакивая Розмари, Адаму поступали сообщения о страшной войне в пустыне. Диверсанты и повстанцы объединились в порыве ярости. Как оказалось, Итан успел разнести несколько гарнизонов, выстрелив из башен купола, пока мы добирались до библиотеки. Есть жертвы со стороны военных, есть жертвы со стороны секторов, как не обошлось и без жертв повстанцев. Хрупкая граница мирных договоренностей, все это время сдерживающая ненависть людей, порвалась. Если делегация с космических станций не остановит бунты, начнется полномасштабная война.

— Началось! Они высаживаются, — поднялся на ноги Эбен. Слишком быстро для его состояния после ранений. Парень пошатнулся, но Мита была рядом. Девушка нырнула под руку брюнету, предотвращая падение. Лучшей опоры и не придумаешь, — Ох, спасибо.

— Ты бы поосторожнее. Раны плохо затягиваются…

— Я волк, — гордо заявил лекарь, — Смотри! Огромный трап и они в зеленом.

Охрана и повстанцы прилипли к окну. Мы с Адамом сидели у стеллажа. Супруг встал, подал руку, но поднималась я с большим трудом. Усталость и ушибы сделали свое дело. Меня тошнило, ноги слабели а, самое ужасное, Адам замечал недуг.

— Эмбер…

— Нет, все в норме. Я справлюсь.

— Наш ребенок, — со всей серьезностью напомнил блондин. Он заставил меня сесть, — Я тебя из постели не выпущу всю будущую десятину.

— Люблю, когда ты такой серьезный. Чувствую себя принцессой.

Он грустно улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

— Упрямой принцессой.