Иллюзия счастья

– Итак, – начинает мой адвокат, и я немного напрягаюсь, хотя стараюсь этого не показывать. – Виктория Станиславовна требует развода, раздела совместно нажитого имущества. Повторяю, совместно нажитого. Это: три машины, две квартиры в городе. – Округляю глаза, про какие квартиры они говорят? Смотрю на уверенного в себе Эдуарда, отстукивающего пальцами по столу, которого ни грамма не смущает эта информация. – Компания, которой сейчас управляет Ваш клиент, не является совместно нажитым имуществом, а была передана Виктории Станиславовне ее погибшим отцом, – мой адвокат еще долго ведет свою речь, четко излагая все мои требования и права, а я изучаю Эдуарда, который в данный момент будто вообще нас не слушает, что-то со скучающим видом изучая в своем телефоне. Хотя его Адвокаты ведут себя точно так же, даже не смотрят в нашу сторону, то и дело что-то записывая у себя в блокнотах. Мой адвокат требует немедленного развода, обоснованного регулярными изменами моего мужа, раздела имущества, возвращения мне компании и счетов, оставленных мне, без права передачи третьим лицам. Предлагает решить вопрос по обоюдному согласию. А у меня на языке так и вертится: «Перед кем Вы тут распинаетесь, они же даже не слушают Вас». Как только мой адвокат заканчивает свою речь, Эдуард поднимает на меня глаза, долго и пристально смотрит.

– Компания не принадлежит Виктории Станиславовне. Я выкупил у нее контрольный пакет акций, – смело заявляет Эдуард, продолжая сверлить меня взглядом стальных глаз. – О чем свидетельствуют вот эти документы, – адвокат Эдуарда передает нам бумаги.

– Я ничего тебе не продавала! – громче, чем надо заявляю я, начиная задыхаться ото лжи Эдуарда.

– Я не знаю, чего добивается Виктория Станиславовна, – заявляет адвокат Эдуарда. – Но документы были подписаны при свидетелях.

– Я не знала, что подписываю! Вы обманули меня!

– То есть, Вы хотите обвинить своего мужа в мошенничестве? – этот напыщенный идиот говорит таким тоном, словно я клевещу на святого человека.

– Я хочу вернуть компанию моего отца, – тихо отвечаю я, понимая, что это все бесполезно. Я действительно подписала все бумаги сама, даже не изучив их содержание.

– Виктория Станиславовна не знала, что подписывает, она безоговорочно доверяла своему мужу, поэтому не изучила документы. Мы будем требовать возвращение компании в суде, – спокойно отвечает мой адвокат. – Если вопросов по разводу больше нет, тогда встретимся в суде.

– У меня есть вопрос! – ледяным тоном заявляет Эдуард. – Где моя дочь? Виктория, куда ты ее спрятала? Ты не имеешь права скрывать от меня мою дочь. Я хочу ее видеть, – и тут вся моя мнимая уверенность в себе испаряется. Эдуард знает, на что надавить. Я теряюсь, не зная, что ему ответить. Но за меня отвечает мой адвокат.

– Ваша дочь находится на отдыхе вместе со своей няней. Мы считаем, что ребенок не должен участвовать в распрях родителей, и для его психики будет лучше находиться вдалеке от всего процесса.

– Если Виктория Станиславовна и дальше будет скрывать ребенка от моего клиента, мы обратимся в органы опеки и с исковым заявлением в суд о порядке общения с ребенком.

– Мы вас услышали, – так спокойно заявляет мой адвокат, поднимается с места, показывая тем самым, что наша встреча закончена. На ватных ногах поднимаюсь со стула, желая побыстрее от сюда убраться. Мне вновь страшно. Страшно, что Эдуард найдет Милу. Мне наплевать на все суды, я не хочу отдавать ему дочь. А судя по тому, как поменялся тон Эдуарда, наша дочь, – главный его козырь. И он не успокоится, пока ее не найдет. Сглатываю, выхожу вслед за адвокатом в коридор. Воздуха катастрофически не хватает, в голове крутится только одна мысль, что мы зря все это затеяли. Моя дочь мне дороже всего этого, и я не хочу ее лишиться.

– Успокойтесь, Виктория. Все будет хорошо. Верьте мне, – обращается ко мне Павел Евгеньевич.

– Я не хочу, чтобы мой муж встречался с дочерью, он заберет ее у меня.

– Он и не будет с ней встречаться до суда, все это блеф для того, чтобы Вас запугать, – мне так хочется верить в слова этого человека. А еще больше мне хочется немедленно увидеться с Милой, прижать ее к себе и убедится, что с ней все в порядке. Киваю уверенному в себе мужчине, прощаюсь с ним, намереваясь уехать домой. Быстро иду к выходу, находясь в своих мыслях, стараясь отгородиться от идущих за мной охранников. Навстречу мне идет секретарша, которая несет кофе в один из кабинетов. Не понимаю, как это происходит, но когда я равняюсь с девушкой, поднос с чашками летит на пол, забрызгивая меня горячим, обжигающим напитком. Девушка теряется, бросается извиняться, что-то быстро тараторит.