Иллюзия счастья

– Привыкли управлять людьми, не давая шанса эмоциям? Может это станет для Вас открытием, но зачастую, мы не подвластны своим эмоциям и чувствам. Вы можете быть убеждены в чем угодно, но сердце и душа пошлют Ваши убеждения куда подальше, уступая место чувствам. Вы помогли Виктории не утонуть в своем горе и не похоронить себя как женщину из-за Эдуарда. Но сами того не осознавая, человеком, раздавившим ее окончательно можете стать Вы. Повторное разочарование, куда сильнее первого.

Впервые в жизни не нахожу нужного ответа. Ведь эта женщина права. Виктория – эмоциональная женщина, искренняя и добрая, для нее наша сделка может отойти на второй план. И я действительно могу повторно ее разочаровать. Раньше я, наверное, даже не задумываясь, ответил бы, что это проблемы Виктории, и она должна пережить их сама. А сейчас… Черт! Я просто впервые не знаю что сказать.

Выпиваю залпом остатки коньяка, молча встаю с кресла и поднимаюсь наверх. Ухожу без ответа или, скорее всего, от ответа. Поднимаюсь на второй этаж, прохожу мимо комнаты, отведенной для девочки. Дверь немного приоткрыта. И я не удерживаюсь, поддаюсь порыву туда заглянуть. Виктория уснула вместе с дочерью, обнимая ее. Тихо прохожу в комнату, не сдерживая улыбку, осматриваю двух очень похожих девочек. Предназначение женщины – нести новую жизнь и быть настоящей матерью. И Вика выполнила свою роль в этом мире. Предназначение мужчины – найти свою женщину и обеспечить ее всем, чтобы она смогла осуществить свое предназначение. Еще мужчина должен любить и оберегать свою семью от всех невзгод, даря им маленький мир и ограждая их от жесткой реальности. Я не стремлюсь исполнить свое предназначение, потому что не люблю лгать и притворяться, не являясь тем, кто я есть. Можно сказать, что я потерян для общества. Но мне все равно, я не желаю жить по шаблонам.

Накрываю Викторию пледом, давая возможность побыть с дочерью, ведь нам скоро придется уехать назад, бороться с мужчиной, который потерял самое дорогое в своей жизни. Женщин, которые безответно его любили.

***

Просыпаюсь с тяжелой головной болью, сковывающей виски, давящей на глаза. Словно я в состоянии тяжелого похмелья. Поднимаюсь с кровати, задергиваю шторы, скрывая яркий свет, режущий глаза. Тело знобит от холода, кости ломит. Прохожу в душ, встаю под горячие струи воды в надежде прекратить озноб. Опираюсь о кафельную стену, глубоко дышу, не понимая, что со мной происходит. Тяжело стоять, звук воды режет уши. Неужели заболел? Только этого мне сейчас не хватало. У меня куча дел, которые не терпят отлагательств. Даже сегодня, несмотря на то, что я далеко от офиса, я должен совершить несколько очень важных звонков, а голова ни хрена не соображает. Все мысли перекрывает пульсирующая боль в висках.

Выхожу из душа, быстро вытираюсь. Надеваю простые джинсы и теплый черный свитер, чтобы хоть немного унять дрожь. Все свои болезни я переношу на ходу, не нарушая рабочего графика. И это день не станет исключением. Спускаюсь вниз, прохожу на кухню, где уже собрались три женщины, готовящие завтрак. Желаю им доброго утра, прошу сделать мне горячего чая с медом. Нахожу в кухонном шкафу аспирин, выпиваю пару таблеток, забираю у Виктории чай, вновь поднимаюсь наверх, в комнату, которая должна была стать кабинетом отца, а сейчас просто пустовала. Сажусь в большое кресло, разворачиваюсь к окну, отпиваю чай, тру виски, пытаясь прийти в себя и отогнать недомогание.

Набираю номер заместителя, веду переговоры, но мало соображаю, полагаясь, в данный момент, на его профессионализм. Слышу позади себя легкие шаги. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Виктория, я чувствую ее тонкий цветочный аромат. Теплые руки опускаются на мои плечи, немного согревая меня. Продолжаю разговор, а Виктория обходит меня, смотрит в лицо, хмурится, подходит ближе, наклоняется, касается теплыми мягкими губами лба, щек. Не целует, просто нежно прикасается. Отстраняется, в глаза заглядывает, словно ставит диагноз, глубоко вдыхает и терпеливо ждет, когда я закончу разговор. Веду дела по телефону, что-то говорю, раздаю указания, а в голове полный туман, плюю на все, заканчиваю разговор, швыряя аппарат на стол.

– Ты весь горишь, у тебя температура, зачем ты встал с кровати? – обеспокоенно спрашивает она.

– А что мне нужно было сделать? Лежать и умирать от небольшой температуры? Переживу как-нибудь, – пытаюсь усмехнуться, но выходит плохо.

– У тебя высокая температура, ты бледный и тебя знобит. Вставай, пошли, я уложу тебя в кровать. Нельзя переносить болезнь на ногах, – включая заботливую маму, говорит Виктория.

– А колыбельную споешь? Или накормишь малиновым вареньем? – Вика сводит брови, не оценив мою шутку, протягивает мне руку.

– Немедленно в кровать! Я буду тебя лечить!

– Виктория Станиславовна, Вы сейчас осознаете, что командуете мной?