Иллюзия свободы

Единственное, что я себе сейчас позволяю, чтобы не сорваться и не сделать ещё хуже: разводить руками в стороны. И мысленно повторять один-единственный вопрос: «Да как так-то, а?!»

За моими плечами никогда не стоял богатый папочка. Мама никогда не помогала мне подняться после очередного падения и не обрабатывала разбитые коленки. И я сам смог достичь большего, чем многие из тех, кого Никольский считал по-настоящему достойными людьми.

Его дочь была для меня как свидетельство новой жизни. Где я, в отличие от других, смог смыть неприятный запах, въевшийся в кожу, а сам своими руками, трудом и потом добился всего, что у меня есть.

Я уверял себя, что мне теперь позволено всё. И что с моим мнением будут считаться даже такие ворошилы, как Анатолий, который незадолго до нашего с ним «серьёзного» разговора успел опрокинуть меня на парочке собраний, потому что наши с ним финансовые интересы уже успели не единожды скреститься.

Впервые я увидел его девчушку случайно. Рядом с ним на светском приёме. Молодая. Статная. Она просто мечта. Такие бабки в её мире крутятся… И мне искренне хотелось приобщиться к этому.

Я ещё тогда подумал:

«А что бы ты делал, Анатолий, если бы твоя девочка на такого безродного повелась? Смирился, послав в жопу свои обещания, или и дальше пытался стебать при первой же возможности?» 

Мысль пришла внезапно. Но тогда я за неё зацепился. Конкретно так зацепился.

«А что?! – думал я. – Мне очень даже пригодится родство с её породистым папашей, который почти захлебнулся в собственных долгах и который очень скоро уже продаст то единственное, что ещё у него останется. Родную дочь. Так сказать, использует не по назначению».

Но старик, на удивление, оказался крепким орешком и завуалированно послал меня на три буквы. Никольский моё предложение даже и слушать не стал.

Этот почти банкрот презрительно выплюнул мне прямо в лицо:

– Ты мою дочь не потянешь, Руслан. Это не твой уровень.

Моему негодованию не было предела. Никольский уже разве что на коленях не ползал перед кредиторами, но именно я в его глазах оставался пресмыкающимся! Жалким червяком!

И так на меня смотрели они ВСЕ!

Я бесился, да. Злился в душе, но сделать ничего не мог. Не получалось пробиться в их мир. Мир избранных. Не получалось добиться необходимого мне расширения. Ничего не получалось. Просто не получалось! Потому что самые лакомые финансовые куски всегда доставались не мне!

А я так хотел иметь ко всему этому доступ! Просто до одури, до скрипа зубов, которыми я уже привык отрывать себе хвалёные перспективы.

В тот раз я уехал, махнув рукой, стараясь особо не зацикливаться на яркости женского взгляда, прожигающего меня насквозь с долей страха, благоговения, интереса и удивления.

Но когда эта девочка после неожиданного звонка нерешительно заглядывала мне в глаза и перечисляла всё то, что свалилось на её золотую головку, мне стало её по-настоящему жаль.

Матери нет. Отца теперь тоже. Никого из близких (а я-то не понаслышке совершенно точно знаю, что значит быть одиночкой). Её привычная жизнь была разрушена до основания. А детский взгляд на вещи претерпел существенные изменения. На её хрупкие плечи свалился такой груз, что не каждый мужик бы выдержал. А она ещё трепыхалась, пытаясь хоть как-то выбраться из того мрака, который засасывал девушку в пучину отчаяния.

Только тогда я подумал, что мне, наконец, улыбнулась удача. Та самая, которая раньше меня всегда обходила стороной.

И только тогда я улыбнулся своим нелепым до этого попыткам занять достойное место в обществе, где некоторые всё ещё воротят от меня носы. Да о чём можно говорить, если до сих пор о нашей паре многие отзываются как о «дочери Никольского с мужем»?

Да. Я озвучил своё предложение вновь, сразу очертя приемлемые для себя границы, уже заранее зная, что смогу диктовать любые условия.

И насчёт ребёнка я не шутил. Я, вроде как, не торопился в этом вопросе. Но планировал укорениться. И я действительно очень хорошо знал, как воспользоваться громким именем своей отчаявшейся жены-ребёнка, чей мир перевернулся с ног на голову. Мне всё ещё нужна была эта пыль в глаза. Мне всё ещё нужно было родство с Никольским, способное приоткрыть для меня абсолютно новые двери в мире бизнеса.