Иллюзия свободы

– Женя? – Позвала меня подруга, все это время стоящая у меня за спиной. – Поехали в отель? Тебе действительно надо отдохнуть, а завтра с утра снова сюда приедешь. Пока к нему не пускают, бесполезно здесь находиться. Поехали? – Я кивнула головой и ничего не говоря пошла на выход.

Я оставила свой номер телефона медсестрам, чтоб в случае чего они позвонили мне. Анатолий Петрович снял односпальную комнату недалеко от больницы, так что я быстро доберусь, не смотря на отсутствие машины.

Поужинав в кафе при отеле, я провела мужа нашей учительницы и подругу, которой вручила заявление с инструкцией, и вернулась в комнату. Прежде чем лечь спать, я решила принять душ. В моем номере есть дверь, ведущая в маленькую ванную, тут есть маленькая душевая, туалет и умывальник. К моему удивлению, на полке лежит сложенное полотенце и одноразовый набор мыльных принадлежностей. Это дешевый отель и видеть в нем даже такие мелочи удобства, немного неожиданно. В своей сумке я обнаружила, что прихватила почему-то только один шампунь, поэтому я благодарна за принадлежности, лежащие в ванной. Схватив чистую одежду, я направилась в душ. Под сильной струей горячей воды, я поняла, что сильно озябла и долго не могла согреться. Я так и стояла пока моя кожа не стала болеть и не приобрела цвет раскаленного металла, после я быстро помылась и вышла из ванной.

Моя голова не успела коснуться подушки, а я уже видела сны, беспокойные сны. В них постоянно какие-то люди в масках врывались в больницу и раз за разом расстреливали Костю, а я ничего не могла с этим сделать. Я только стояла и смотрела на это, мое тело меня не слушалось, как будто оно не мое. Я не могла вырваться из этого сна, он повторялся по кругу, пока меня не разбудил звонок телефона. Рывком вскочив с кровати, я не понимаю, где нахожусь. Секундное замешательство, и я вспоминаю события последних дней. На прикроватной тумбочке разрывается мой телефон, смотрю на экран, не опознанный номер.

– Да, слушаю. – Хриплю в трубку.

– Евгения Максимовна, это вас беспокоят с больницы. Ваш дядя пришел в себя. Сейчас его переводят в палату общей терапии, и вы можете к нему зайти.

– Спасибо за звонок, скоро буду. – Бросив телефон на кровать, я быстро натягиваю на себя джинсы с футболкой. На верх накидываю только кожанку, не думая о том, что на улице недостаточно тепло, чтоб так легко одеваться, тем более сейчас восемь часов утра. Но мне на все это плевать, и я выбегаю на улицу.

Пол часа и я стою возле той же стойки, что и почти сутки назад, только встречает меня уже другая медсестра:

– Доброе утро, чем могу вам помочь?

– Доброе, в какую палату был переведен Лыскович Константин?

– А вы кто?

– Лыскович Евгения.

– Вашего мужа перевели в палату общей терапии. Сергей, проведи пожалуйста девушку в палату тридцать девять. – Медсестра окликнула мимо проходящего парня. Кивнув, молодой человек обратился ко мне:

– Следуйте за мной, пожалуйста.

– Спасибо. – Бросила я через плечо медсестре, не вдаваясь в подробности о родственных отношений с Костей, поспешила за Сергеем.

Отделение, в котором находился дядя, расположилось на третьем этаже. Перед входом мне выдали бахилы, халат и шапочку, в этой спец форме я не сильно отличалась от бегающих туда-сюда врачей и медсестер. В палате я столкнулась с уже знакомым мне хирургом, Александром Юрьевичем, который проводил осмотр ран дяди и что-то записывал в планшет. Но увидев меня он поспешил поприветствовать меня:

– Доброе утро Евгения, – в качестве приветствия я кивнула доктору, – по внешним признакам ваш дядя в стабильном состоянии. Однако точно сказать я смогу после полного обследования. А пока я оставлю вас. Только предупреждаю, ему нельзя напрягаться и желательно не разговаривать, волнения могут ухудшить его состояние. – После этих слов врач покинул помещение.

Все это время Костя взглядом следил за хирургом, и когда тот скрылся за дверью, его взгляд устремился на меня:

– Женя…

– Костя, не говори ничего, ты же слышал врача, тебе нельзя напрягаться.

– Женя, ты должна запомнить, дома в шкафу, – после паузы он продолжил, – три ноль ноль восемь.

– Не поняла, что в шкафу? И что за цифры?

– Три ноль ноль восемь… – Глаза дяди закатились, мониторы рядом с кроватью громко запищали и буквально в эту же секунду в палату ворвались медицинская бригада. Меня быстро оттолкнули в сторону, а одна из медсестер вывела из комнаты:

– Подождите здесь пожалуйста, там вы будете только мешать.

Я в непонимании осталась стоять в коридоре. Время тянется непростительно медленно, секунды кажутся часами. И я, наверное, оглохла, я ничего не слышу вокруг, только стук моего сердца в ушах. Я села на пол напротив палаты и уставилась невидящим взглядом в дверь. Не долго пришлось ждать, вскоре вышел Александр Юрьевич.

– Евгения, – я уже поняла, что он сейчас скажет, – мне очень жаль. Возникло пережатие аорты и в совокупности с большой потерей крови, а также с длительной тяжелой операцией, образовалась острая сердечная недостаточность. Сердце не выдержало таких нагрузок, мы не смогли спасти вашего дядю. Примите мои соболезнования.