Иллюзия убийства

Ченза начинает подниматься. Я выхватываю тяжелое блюдо у Джорджа и, подняв его над собой, со всего маху обрушиваю на голову Чензы, повергнув ее снова на пол. На всякий случай ударяю эту женщину еще раз.

— Вы убьете ее! — всполошился Джордж.

— Сомневаюсь, но надеюсь на это. — В руке Ченза все еще сжимает маленький револьвер, и я забираю его. — Смотри за ней, она опасна.

— Кто она?

— Убийца.

Я сую ему в руки блюдо и бросаюсь к выходу на переходную площадку между вагонами, чтобы бежать в купе Фредерика. На ходу кричу Джорджу:

— Скажи тем английским полицейским, чтобы они не давали их пассажиру подходить к окну, а потом приходи в купе мистера Селуса!

Ворвавшись в соседний вагон, я открываю дверь купе Фредерика. Там никого нет.

— Где он?! — кричу я проводнику, который смотрит на меня как на ненормальную.

Он качает головой и пятится назад, подняв вверх руки:

— Я не знаю.

До меня доходит, что я направляю на него револьвер, и я опускаю оружие.

— Найди мистера Селуса. Скажи ему, что это Уортоны.

— Что сказать про Уортонов?

— Что это они.

Я бегу мимо проводника.

— Куда вы?

— Остановить убийцу!

68

Не доходя до вагона Уортонов, я останавливаюсь и смотрю на револьвер малого калибра, который держу в руке.

«Что я делаю?» Я хочу обезоружить снайпера с винтовкой, а у меня какой-то пугач. В барабане маленького револьвера Чензы пять пуль — меньше, чем в шестизарядном, из которого я училась стрелять. Впрочем, мне, давно не бравшей в руки оружия, и этот пугач кажется пушкой.

«Не думай, — говорила Энни Оукли, когда давала мне уроки стрельбы, — просто смотри, куда хочешь попасть, направь на цель оружие и стреляй».

«Направь на цель оружие и стреляй». Отводя назад курок, я чуть не роняю револьвер.

Собравшись с духом, я начинаю шаг за шагом двигаться дальше. Я так трясусь, что с трудом открываю двери на переходную площадку — сначала из тамбура, где стою, а потом в тамбур следующего вагона.

Коридор пуст, и я медленно иду по нему, держа перед собой револьвер обеими руками. В салоне на другом конце вагона возникает чья-то тень, и я замираю на месте.

Лорд Уортон появляется на моей линии прицеливания, покачиваясь и почти теряя равновесие.

— Иди в свою нору, — мямлит он.

Лорд настолько пьян, что я не уверена, узнает ли он меня.

— Поднимите руки!

— Глупая женщина. — Уортон уходит за угол, скрывшись из моего поля зрения.

Держа перед собой револьвер на вытянутых руках, я неуклюже бегу к салону. В тот момент, когда я оказываюсь перед полуоткрытой дверью какого-то купе, из него выскакивает леди Уортон и прикладом винтовки выбивает оружие из моих рук.

Потом тем же прикладом бьет мне в живот. От боли я сгибаюсь, ноги у меня подкашиваются. Чтобы не упасть, я вытянутой рукой хватаю леди Уортон за волосы и… стаскиваю их с лысой головы.

Она тоже хватает меня за волосы и тащит вверх. Когда я поднимаюсь на трясущиеся ноги, леди Уортон приставляет к моему подбородку винтовку. Перед глазами плывут круги, дыхание хриплое и горячее, словно я извергаю пламень.

— Будешь ерепениться — снесу тебе башку.

Голос у нее не женский, хотя мягче, чем у большинства мужчин. Теперь понятно, что это за проблема с осознанием самого себя в качестве личности, о чем говорил фон Райх: леди Уортон не женщина. Теперь мне понятно и замечание Чензы о скандале на сексуальной почве, в котором замешан лорд Уортон.

— Бела! — вырывается у меня.

Он ударяет меня по лицу тыльной стороной ладони:

— Заткнись.

Бела очень похож на свою сестру. Я могла бы заметить сходство между ними, если бы видела их рядом и без сетчатой вуали.

Он ведет меня по проходу, держа одной рукой за волосы, а другой — упирая мне в бок дуло винтовки. Слезы текут у меня по щекам от мучительной боли.

В салоне он толкает меня на диван рядом с лордом Уортоном, который цепляется за бутылку как за спасительную соломинку.

Бела поднимает мой подбородок стволом винтовки:

— Где моя сестра?

Я не могу говорить и только качаю головой. Слезы текут ручьем, я все еще тяжело дышу.

Он ударяет меня по лицу, и моя голова откидывается в сторону.

— Она в их руках, а ты — в моих. Когда я освобожусь, мы поторгуемся. Если ее хоть пальцем тронут, я тебя убью.

Он замахивается, чтобы снова ударить меня, и я съеживаюсь, втягивая голову в плечи и рыдая.

Бела смотрит на что-то позади меня, наклоняясь вперед и прищуриваясь. Поезд начинает изгибаться на повороте, и в поле зрения появляется «Амелия».

— Не делай этого, — бормочет лорд Уортон. — Мы так не договаривались. Остановись.

— Закрой рот, старая пьянь! Я спасаю твое имение от кредиторов.

Уортон мотает головой:

— Не смей.