Иллюзия убийства

Имеет ли эта история отношение к англичанам и религиозным радикалам, пытающимся изгнать их из Египта? Но Уортон не показался мне шпионом. Не то чтобы я сталкивалась с ними, но, по моим представлениям, шпионы умнее и коварнее. Уортон — надменный и оскорбительно высокомерный, и у меня такое впечатление, что его интеллект скорее происходит от образования, а не от природного ума и сообразительности.

А его жена? Эта нетерпимая и подлая женщина совершенно не вяжется с моим представлением о том, какой должна быть жена шпиона.

Мне кажется, что лорд Уортон скорее всего оказался случайно втянутым в криминальную историю на базаре и не имеет отношения к какой-либо интриге. Но если это так, то зачем скрывать, что убитый был англичанином?

Очевидный мотив — защитить шаткое положение англичан в Египте. Лорд Уортон когда-то находился на дипломатической службе и поэтому не может не осознавать тот факт, что Египет является очагом напряженности, готовым взорваться. Потому его первой инстинктивной реакцией могло быть стремление скрыть, что мистер Кливленд — англичанин, дабы не давать местным радикалам лишнего повода разжечь смуту.

Но все эти рассуждения лишены смысла, если мистер Кливленд жив. И под боком у меня есть человек, утверждающий, что так оно и есть. Я надеваю платье и выхожу из каюты.

Фредерик Селус открывает дверь только после того, как я постучала несколько раз. Он предстает передо мной в несколько неряшливом виде и не очень хорошем расположении духа. Я подозреваю, что он уже спал.

— Мне нужно поговорить с вами.

— Мисс Блай, сейчас…

Я снова предпринимаю лобовую атаку и иду вперед, а он пятится назад. И слава Богу — случай будет скандальный, если кто-то увидит, как я в этот поздний час стою с мужчиной в дверях его каюты.

Он смотрит на меня, будто я явилась со змеей в руках.

— Вы просто не в своем уме.

— Я репортер газеты «Нью-Йорк уорлд». Это моя работа.

— К вашему сведению, я тоже репортер газеты.

Теперь моя очередь раскрыть рот.

— Не может быть!

— Может.

— Какой газеты? Лондонской?..

— Кейптаунской «Лайон».

— Какой-какой?

— Это газета в Южной Африке.

— Никогда не слышала о ней.

— Мисс Блай, такое признание подтверждает вашу неосведомленность в истории, географии и социологии. Африка была населена людьми, когда в Нью-Йорке еще бродили динозавры.

Похоже, это не тот человек, из которого я извлеку много информации.

— Мистер Селус, мне нужно задать вам очень простой вопрос. Как выглядел мистер Кливленд?

Он делает глубокий вздох. Легко видеть, что Селус борется с искушением силой выставить меня за дверь. Но я уверена, что английский джентльмен не станет грубо обращаться с женщиной, как не стал бы и американский. Надеюсь.

— Этому человеку, — говорит он медленно, с расстановкой, — вероятно, за тридцать. Среднего роста, обычного телосложения. Волосы каштановые. Глаза… С уверенностью утверждать не берусь, но я бы сказал — карие.

— Среднего роста, обычного телосложения, карие глаза — это описание подходит большинству людей в Западном полушарии.

Он натянуто улыбается мне, как собака, готовая укусить.

— Уверяю вас, что ни мистер Кливленд, ни я в этом не виноваты. А сейчас, мисс, пожалуйста, выйдите из моей комнаты, чтобы я мог лечь спать.

— Где вы были, когда говорили с ним?

— Я стоял рядом со своим багажом на берегу и ждал лодку, чтобы меня перевезли на пароход. Он сказал, что его зовут Кливленд, и попросил меня сообщить капитану, что он остается в Порт-Саиде. По делам бизнеса, сказал он.

— Вот оно что…

Я вижу, он едва сдерживает себя.

— Что значит ваше «вот оно что»? Такое впечатление, что на вас снизошло откровение от богов Олимпа.

— У вас с собой был багаж. Понятно, что вы только собирались подняться на корабль. Тот человек понимал, что вы не знаете мистера Кливленда, а другие пассажиры, которые видели его, пока мы плыли сюда из Италии, знали.

— Кроме меня, на берегу никого не было.

— Очень кстати.

— Какое это имеет значение?

— Как вы не понимаете? Вы не знаете, был ли это Джон Кливленд или какой-то человек, который подошел к вам и…

— Мисс Блай, ко мне не часто обращаются мертвецы по имени Джон Кливленд с просьбой что-то кому-то передать. А сейчас будьте любезны избавить меня от ваших истерических припадков, иначе мне придется просить администрацию судна выдворить вас из моей каюты.

Я прихожу к выводу, что гармоничные отношения с человеком, представившимся собратом по перу, в данный момент невозможны.

Я открываю дверь, делаю шаг за порог и произвожу прощальный выстрел в ответ на его поклон:

— Я не знаю, как пишут репортажи в Южной Африке, но, судя по одному из тамошних репортеров, они ограничиваются новостями о бракосочетаниях, похоронах и собачьих укусах.

Срезав его своей колкой репликой, я хлопаю дверью каюты так, что может проснуться мертвый.

Я быстро поворачиваюсь, и в тот же миг из комнаты мистера Кливленда опять выходит стюард.

Став свидетелем того, что я ночью покидаю каюту мужчины, негодяй понимающе улыбается мне.

Я бросаю на стюарда уничтожающий взгляд, от которого улыбка исчезает с его лица.

9