Иллюзия удачи

- Понятно, – я попыталась отстраниться от Тима, но он так крепко держал меня, что я и пошевелиться не смогла. Ясно, что он уже устал от всех этих проблем со мной. Что ж поделать…

- Чего тебе понятно? Каждый раз, как у нас что-то происходит, ты отталкиваешь меня, отстраняешься. Даже будто тебе смотреть на меня невыносимо. Что происходит? Поняла, что не любишь меня?

- Ты что? Я всегда буду любить тебя. Только не хочу больше мучить… и мне, правда, невыносимо видеть тебя, ты уже устал со мной…

- С ума сошла? Устал… не устал я с тобой. Да, у нас не лучшие времена, но все наладится… со временем. Обещаешь больше не отстраняться от меня, что бы ни случилось? Что больше не будешь чувствовать себя виноватой. Я вижу, как тебя гложет чувство вины, – Тимоша склонил голову и поцеловал легонько мои губы, улыбнулся. – Обещаешь?

- Обещаю. Только я и правда, виновата. Просто ты не знаешь.

- Ну-ка, что за секреты? Выкладывай, – он сел на кровать и усадил меня рядом.

- Ладно. Помнишь, мы на романтическую ярмарку попали? Я тогда еще пропала …

- Конечно, помню! Я тот день никогда не забуду, он у нас с тобой особенный.

- Ну вот… я тогда нечаянно провалилась в шатер, а там цыганка эта, Ясмина. Я ее еще в цирке заприметила, она смотрела прямо на меня, напугала. Когда я попала к ней, то хотела уйти сразу, но цыганка меня не отпустила. Сказала, что полдня меня уже ждет, – я посмотрела на Тима, тот очень внимательно слушал, сдвинув брови к переносице. Он взял мою руку и перебирал пальцы, не замечая этого. – Она предупредила меня, что если я не послушаю тебя, то через три дня случится страшное и я потеряю первенца своего… конечно я рассмеялась ей в лицо, какой первенец, у нас с тобой еще не было близости тогда. И я уговорила тебя ехать на конезавод, и случилось страшное, и в итоге я потеряла ребенка… я виновата во всем!

- Теперь меня послушай. Ты не виновата. Никто не виноват, это жизнь. Что случилось нужно забыть, как страшный сон. И ребенка ты потеряла не из-за того, что мы поехали на конезавод. Вспомни! Все же обошлось, беременность сохранилась. А вот на суде, да и после, ты испытала огромный стресс от услышанного, потом всю ночь бредила, металась в жару. Вот тогда наш ребенок погиб, в ту ночь. Перепутала твоя цыганка. Суд в любом случае бы случился, и ты все равно бы это все перенесла.

Минут десять я обдумывала сказанное Тимом, и решила, что он прав, а я не виновата ни в чем. Зачем тогда Ясмина солгала? Этого мне никогда не узнать. Я рассказала любимому про Машу, он во всем поддержал меня, мы решили поселить ее у себя, вместе с ребятишками. А еще купить им все необходимое и оставить денег на жизнь. Только пусть не расстается с малышами. А мы все равно уезжали домой.

Собрав вещи, спустились в буфет, Маша уже ждала нас, теребя кончик своей длинной косы. Ну прямо ходячий комок нервов, того и гляди сорвется с места и убежит. Я познакомила ее с Тимошей, мы ей предложили пожить у нас в квартире, сказали, что поможем всем необходимым, и даже постараемся помочь с работой и няней. Тим решил поговорить с Лёлей, он был уверен, что та с радостью променяет свою работу на малышей, что с удовольствием будет присматривать за ними, пока Маша будет работать консьержкой. Но Маша отказывалась от помощи, ей было неудобно обременять нас. Я взяла ее за руку.

- Маш, ну послушай… не отказывайся, я прошу тебя. Это очень мне нужно, ради моего малыша… я хочу быть уверена, что твои детки с тобой, с мамочкой своей, что они сыты и в тепле… ну пожалуйста!

- Ева, это слишком… я никогда не смогу вернуть тебе долг… вам, то есть…

- И не нужно! Знала бы ты, что я пережила, и сколько людей совершенно бескорыстно мне помогали. Мы должны делать добро! Я не смогу спокойно спать, если буду знать, что твои детки в приюте, а ты вообще скитаешься по свету… – я смотрела в ее темные глаза и видела, как ей хочется принять нашу помощь.

- Когда вас выписывают? – подал голос молчавший до сих пор Тим.

- Через два дня… - растерянно проговорила Маша.

- Мы приедем за вами. Держи ручку и пиши список, что к выписке нужно, мы все привезем. И не отказывайся, ты даже не в праве решать все одна, решать за детей. Они нуждаются в жилье, в пище и одежде. Какие могут быть сомнения. Если ты сейчас не согласишься, мы заберем малышей и увезем их далеко, никогда больше не увидишь их. Этого хочешь? – Тим говорил серьезным строгим голосом, мы с Машей даже притихли. Но тут я поняла, что он снова применяет свои психологические штучки, даже зауважала его нечестные методы. – Если бы не могли или не хотели помочь, то не лезли бы к тебе. Пиши.

И Маша писала, вздыхая и шмыгая носом, поглядывая на нас. Список получился длинный, и ей показалось, что написала что-то лишнее, начала вычеркивать некоторые вещи. Тим забрал у нее список, улыбнулся и погладил Машу по плечу.

- Молодец! Не сомневайся, все будет хорошо, прорвемся! Мы поехали готовиться к вашему приезду, а через два дня заберем тебя с малышами из роддома.