Иллюзия удачи

Закончив с легендой Ясмина взяла в руки гитару и тронула струны. Она стала тихонько петь, что-то такое тоскующее и заунывное, но постепенно пальцы ее все больше терзали струны, голос становился громче и сильнее. Я же сидела не в силах пошевелиться.

У меня перед глазами картины сменяли одна другую. Я так явно видела старинную деревню, поля желтые вокруг, ясный солнечный день и голубое небо… Но, вдруг голубизну неба заволокли завесы едкого дыма, поднялась суматоха в селе. Горели соломенные крыши домов, бегали испуганные животные и визжали растрепанные девицы в порванных одеждах, настигаемые угрюмыми узкоглазыми бандитами, вооруженные кривыми кинжалами и луками со стрелами.

Тут и там лежат поверженные стрелами крестьяне, кровь ручьем… Чужая крикливая речь режет слух, сбивает с толку. Пропахший гарью ветерок бросает мне на лицо длинную светлую прядь волос, я убираю их машинально, и, вдруг до меня доходит, что я не смотрю на вселенское безумие со стороны. Я сама здесь, просто стою в полубессознательном состоянии и пялюсь на происходящее.

- Любава! Любава беги! – понимаю, что кричат мне, мигом разворачиваюсь к лесу и бегу, путаясь в длинных юбках. Неслась пугливыми скачками, как оленёнок, которого вчера мне показал в лесу дедушка.

Мне слышен глухой дробный стук, я не сразу понимаю, что это звук лошадиных копыт, приближающихся ко мне, будто со всех сторон сразу. Меня оглушает этот звук, накрывает с головой, и я зажимаю уши, руками приседая, кричу от ужаса. Я визжу долго, пока не срывается голос. Меня никто не трогает, и я уже собираюсь праздновать спасение, открывая глаза. И вижу сплошной забор из мужских ног, одетых в темные пыльные штаны и высокие сапоги с узорами, с загнутыми вверх носами. Тишина разбавляется хриплым грубым смехом. Смеются несколько.

- Вставай дева, набегалась, - раздалось прямо над ухом.

Я вздрогнула и уставилась на говорившего. Русский? Темные волосы и глаза карие, огромные радужки кажутся добродушными, мягкий журчащий акцент. Меня хватают и поднимают на ноги, шаря при этом по моему телу грязными руками, рвут на мне яркий красный сарафан. Вскоре я остаюсь только в длинной вышитой сорочке. А этот, с акцентом, стоит в нескольких шагах и смотрит, улыбаясь. Вдруг хмурится и что-то кричит бешеной своре усатых узкоглазых воинов, терзающих мое тело. И они послушно отходят. Только один поднимает голову и говорит:

- Тимур…

Недолгая перепалка заканчивается в пользу этого Тимура. Он хватает мои руки и связывает их веревкой, потом сажает на невысокую, светлой масти лошадь, а сам идет рядом.

- Куда ты везёшь меня, чужеземец? – осмеливаюсь спросить я, дрожа от страха.

- Ты подарок Тэмуджину, - усмехается тот, разглядывая меня. – Пока тебя никто не тронет. Пока.

Наш караван идет много дней. Все угнанные из деревень девушки связаны одной длинной веревкой. Они бредут понурив головы и спотыкаясь, уже не плача. Смирились с судьбой. Только я еду на низкорослой монгольской лошадке по кличке Ямаа, что с монгольского переводится, как «коза». Ей подходит кличка.

Рядом со мной всегда едет Тимур, на высоком вороном коне. Он называет его Алтан, и души в нем не чает, это его боевой товарищ и друг. Всё это я узнала от Тимура, когда мы ужинали перед сном у костра. Почему-то со мной он разговаривал, правда немного. Он смотрит на меня по-доброму, прищурив в улыбке глаза. И спать укладывался на одной циновке со мной, обнимал меня во сне. Я чувствовала себя под надежной защитой. Защитой Тимура.

В один из сонных вечеров я решаюсь на побег, но меня быстро ловит охранник. Он бьет меня по лицу, я чувствую кровь на губах. От нашей возни проснулся Тимур. Он зло на меня смотрит, что-то рычит на своем языке и сверкает глазами. Ненадолго уходит, оставляя меня под присмотром охранника. Когда возвращается, я вижу у него в руках длинную плетку и кинжал, на который падает яркий свет полной луны. Мне становится так жутко, я понимаю, что доигралась.

Тимур волочет меня за волосы в лес, на поляне возле которого у нас привал. Я упираюсь поначалу, но от боли у меня слезы из глаз. За нами идут несколько его воинов. Тимур останавливается и кричит на них, они сразу уходят, оставляя меня наедине с разъярённым командиром. На берегу небольшой лесной речки Тимур меняется. Он отпускает мои волосы и прижимает меня к себе.

- Любавушка… я сейчас отпущу тебя, возвращайся домой. Только нужно сделать так, чтобы воины подумали, что я убил тебя. Ты закричишь и прервешь свой крик. Поняла?

Я кивнула. Он хочет меня спасти? Почему?

Несколько минут он смотрел на меня, гладил по щеке. Будто не мог насмотреться. Я залюбовалась лунными бликами в его огромных радужках. Вдруг Тимур склонил голову и припал к моим губам.

- Пора…

По его команде я издала истошный крик, резко оборвав его. Мужчина достал из заплечного мешка живого крола, быстро полоснул по его горлу ножом и щедро вымазал в крови свой кинжал.

- Беги… может, я когда-нибудь найду тебя… любимая.