Иллюзия вины

Я поднялся по ступенькам, проходя мимо Райана и ловя на себе его молчаливый взгляд, и дошел до Дэвида с Джейкобом. Они обернулись и оба мрачно посмотрели на меня. Выдавить из себя хоть что-то смог только Дэвид:

— Я не знаю, что на это сказать, — почти шепотом произнес он и кивнул в сторону желтой ленты.

Я медленно подошел к ленте с надписью «место преступления» и сразу ощутил знакомый отвратительный запах смерти. Этот был тот самый запах разлагающейся плоти перемешанный с ароматами специй. Это жуткое благовоние моментально пробудило во мне те чувства, которые я испытывал, когда впервые осматривал труп Линды Седжвик. Я еще не успел заглянуть за желтую ленту, но легкий ужас уже начал окутывать меня, не оставляя никаких сомнений, что сейчас я увижу нечто ужасающее. Я сделал еще один небольшой шаг и обнаружил хорошо знакомую мне картину, которую я сам назвал «Хаос и Порядок».

Хаос.

Лужа крови, в центре которой крупное изуродованное тело смуглой женщины, известной каждому в здании Бюро. Разорванная в клочья черная форма. Зверски изрезанный живот, представляющий собой решето. Несколько раз перерезанное горло. Вырванный с потрохами и вставленный другой стороной в рот язык.

Порядок.

Все те же два надломленных пончика, осторожно расположенные на глазах женщины. Два округлых куска жаренного жирного мяса, приправленные каплей майонеза и закрывающие соски жертвы. Стебельки зеленого лука, завязанные на запястьях. По одной очищенной зажаренной картофелине в каждой руке. Тонкая полоса кетчупа зигзагом покрывающая руки и ноги. Остатки кожи живота, посыпанные аккуратно нарезанными овощами. Идеальной формы цифра шесть, выложенная из кишечника женщины и располагающаяся в полуметре от нее.

Люсинда Вергарес. Люси. Наша бессменная надзирательница за всеми входящими и выходящими из здания Бюро вот уже в течение трех лет. Наивная и добрая душа, которая каждое утро искренне мне улыбалась и иногда жаловалась, как она все не соберется с силами похудеть, а сама при этом могла здорово отделать любого нарушителя правопорядка. Пару дней назад она мне говорила, что нашла для себя какую-то программу для похудения и в течение полугода собиралась стать куда стройнее, чем была… А ведь, я просто так всегда над ней подшучивал, исключительно из-за ее комплексов по поводу веса. Да, она была толстовата, крупнее многих, но при этом ее вес вряд ли превышал девяносто килограмм и ее точно сложно было поставить в один ряд с пятью предыдущими жертвами.

И никакого тебе лечебного чая на травах.

Теперь у меня остались только воспоминания о ней. Я неподвижно стоял, пытаясь осознать произошедшее, и всматривался в то, что когда-то было Люсиндой Вергарес. Не первый раз уже я наблюдал такое зверство, но я все не переставал поражаться подобному безумному живодерству. Убийца ее до такой степени изувечил, будто Люси была для него врагом всей жизни. Будто он ее знал… или видел в ней кого-то очень знакомого. Это жестоко. Это очень жестоко. Как можно вырезать у человека целые куски плоти и потрошить его кишечник? Это же отвратительно. Как можно вырывать язык у человека и неуклюже запихивать его обратно в рот, но уже другой стороной? Это же непостижимо. Неужели где-то в этом городе сейчас находится человек, который получает от этого удовольствие? Как от этого можно получать удовольствие? И за что ее-то? Люси за что? Она же была ни в чем не виновата.

Наверное, теперь я стал понимать в полной мере, насколько ужасны были эти убийства. Раньше я видел всего лишь… необычные трупы неизвестных мне людей. Я видел весь тот нечеловеческий хаос, который выражали тела жертв, и каждый раз, вспоминая об этих жутких убийствах, у меня по коже пробегали мурашки, а легкий ужас сжимал мое сердце. Я видел, что эти убийства делали с родственниками жертв, видел их горькие слезы. Я им искренне сочувствовал, я думал, что понимал их боль… но очевидно не так уж я и понимал их. Когда долгое время знаешь человека и в один мрачный день видишь его в таком виде… видишь то, что от него осталось… это будто задевает часть тебя. Будто у тебя изнутри вырывают с потрохами кусок души и выбрасывают в мусорный ящик. Ты начинаешь чувствовать некую непосредственную причастность к произошедшему. Что и говорить, если такое сделали с твоим близким.

— Дэвид… я же сейчас не сплю? Это на самом деле произошло? — я с трудом повернул шею и отрешенно посмотрел на Дэвида.

— Нет, — тихо отозвался Дэвид, поглядывая на труп Люси, — не спишь.

— Ка… я… как это вообще произошло? Кто-то… видел что-то? — совсем не первый раз мне нужно было начинать выяснять обстоятельства убийства, но в этот раз я будто позабывал все слова и все вопросы, я с большим трудом пытался вымолвить хоть что-то.

— Спроси Джейкоба, — он кивнул в сторону Джейкоба с Дэниэлом, находившихся ближе к дереву, — это он обнаружил труп.

— Ты? — я перевел взгляд на Джейкоба. — Ты это первым увидел?

— Да, — отозвался он, нервно сглатывая, — я первым наткнулся на… на труп сегодня… сэр.

— Понятно, черт, — я нервно замотал головой, — когда… когда ты обнаружил…?