Иллюзия жизни

– Это, Петя, не наша проблема, – Голубев наморщил лоб. – Лично меня в данный момент беспокоит назойливый вопрос: из какой корысти Царьков назвался Федором Разиным? Кладбищенский сторож вроде бы не финтил. И о черном джипе, и о Витюшкином красном «запорожце» с белыми полосками правдиво сказал, а вот насчет Федора Разина какую-то шараду выдал… – Слава обратился к судмедэксперту: – Может, у Царькова сдвиг по фазе во время поминок произошел или что-то другое?

Медников с прищуром посмотрел на Голубева:

– Ты предпочитаешь писать карандашом или на бумаге?

– Не понял твоего вопроса.

– А свой понимаешь? По трупу, сыщик, невозможно определить, какие мысли одолевали человека накануне смерти.

– Я думал, ты хотя бы предположительно скажешь.

– Предполагать можно что угодно, но пользы от этого мало.

– Ладно, Боря, замнем для ясности… Сегодня еще раз сгоняю на Кедровую и душевно побеседую с ветераном Пахомовым, который, по словам Пешеходовой, знает Царькова лучше, чем она.

– Как зовут этого Пахомова? – заинтересовался Бирюков.

– Андриян Петрович.

– Так это же мой земляк, из Березовки. Когда я учился в школе, он заведовал колхозной зерносушилкой. После выхода на пенсию Андриян переехал жить в райцентр. Интересный старик. В механических делах – мастер золотые руки и в поэзии большой дока. Его стихи публиковались в районной газете. Даже в журнале «Сибирские огни» несколько стишков было напечатано. Из Новосибирска к нему приезжали профессиональные поэты. Петрович их в школу приводил. Такой вечер поэзии закатили, что из наших школяров, пожалуй, один я не увлекся сочинительством.

– Тяму не хватило? – с серьезным видом спросил Медников.

– Не хватило, Борис. Не тянуло меня в поэтические небеса, считал, что лучше…

– …иметь синицу в руках, чем утку под кроватью? – снова ввинтил вопрос судмедэксперт.

– Лучше заниматься тем делом, которое получается, чем витать в несбыточных мечтах, – улыбнувшись, сказал Бирюков и обратился к Голубеву: – При встрече с Пахомовым обязательно передай ему мой привет.

– Он не навешает лапши на уши? – спросил Слава.

– Гляди в оба. Петрович – старик умный, наблюдательный, но любит пофилософствовать и покритиковать все на свете.

– Ты, Слава, при встрече с Пахомовым сосредоточься на выяснении друзей Царькова, – сказал следователь. – Возможно, он увяз в долгах. Может, Пахомов знает, у кого и сколько денег брал Царьков. Характером Георгия Васильевича поинтересуйся. Выясни, не склонен ли он был к немотивированным скандалам или к драке.

– Все, Петя, сделаю по полной программе. Меня сильно интересует: почему молчит телефон Софии Михайловны? Не бросила же она свой дворец на произвол судьбы. Наверняка там кто-то живет.

– Я все-таки дозвонился до Царьковой. Ответила домработница. Судя по голосу, молодая и вежливая, но скрытная, как секретарша из фирмы с сомнительной репутацией. Лаконично сказала, что хозяйка вернется из Греции через неделю. Тогда со всеми вопросами надо обращаться лично к ней.

– Ты не напугал ее прокуратурой?

– Нет, не стал попусту представляться. Поручил участковому Кухнину, чтобы понаблюдал за дворцом.

– Может быть, лучше мне повидаться с «секретаршей»?

– Не надо прежде времени поднимать волны.

– Пожалуй, ты прав… Толя Кухнин – опытный участковый, не подведет. – Голубев достал из кармана связку ключей, найденных возле сгоревшей «тойоты», и показал их Бирюкову. – С этими ключиками, Игнатьич, что делать? Они не от замков Царькова.

– Пока положим их в сейф. Дальше – время покажет, – ответил Антон. – При беседе с Пахомовым учти, что Андриян Петрович не терпит категорических возражений. У него только два мнения: свое и неправильное.

– Учту, Игнатьич, спасибо за подсказку.

– Ну, как говорится, с Богом… Действуй.

Глава VI

Второй раз идти на улицу Кедровую пешком Голубев поленился. Поехал в служебном милицейском УАЗе. Миновавшее зенит майское солнце основательно высушило после вчерашней грозы придорожную мураву, на которой дремали разморенные теплом куры. Как и утром, на улице царили тишина и покой. Пахомов, к сожалению, еще не вернулся с рыбалки. На вопрос Голубева: когда он может вернуться? – щуплая, с поблекшими глазами супруга Андрияна Петровича, прищурясь, посмотрела в безоблачное небо и ответила неопределенно: «Если не останется на вечернюю зорьку, скоро будет дома». Чтобы не сидеть сложа руки в ожидании, Слава развернул УАЗ и направился к участковому инспектору милиции Анатолию Кухнину. Попетляв по переулкам и окраинным улочкам, минут через десять остановился у добротного дома, огороженного забором из штакетника, с тесовыми воротами и калиткой.