Иллюзия знания. Почему мы никогда не думаем в одиночестве

В экстремальных случаях неспособность оценить недостаточную глубину своего понимания проблемы в сочетании с поддержкой сообществ может инициировать крайне опасные социальные процессы. Не обязательно быть историком, чтобы припомнить случаи, когда общество, пытаясь установить единую господствующую идеологию, выдавливало, а то и выжигало самостоятельное мышление и политическую оппозицию с помощью пропаганды и террора. Сократ умер, потому что древние афиняне хотели избавиться от «загрязненного» мышления. По той же причине Иисус оказался в руках римлян, состоялись первые крестовые походы, чтобы освободить Иерусалим от неверных, а испанская инквизиция в период между 1492 и 1501 гг. вынуждала евреев и мусульман принимать христианство или покидать Испанию. В ХХ в. демоны идеологической чистоты проявили себя весьма ярко, от сталинских чисток, казней и массовых убийств до «большого скачка» Мао, загнавшего миллионы людей в сельскохозяйственные коммуны и производственные рабочие группы, в которых многие голодали (это не говоря уже о заключенных и лагерях смерти в нацистской Германии).

Причины каждого из этих явлений сложны и многогранны, и мы не претендуем на глубокое понимание того невероятного зла, которым ознаменовалась середина ХХ столетия. Заметим, однако, что все лидеры того времени опирались на примерно одинаковое и вполне сознательное оправдание своих варварских действий необходимостью обеспечения идеологической чистоты, которая позволила бы вести общество в будущее единственно возможным путем. И теперь, задним числом, уже можно уверенно говорить, что ни один из этих жестких, ортодоксальных лидеров не оказался прав. Все они, как и их последователи, страдали от иллюзии понимания (то есть от непонимания!) ситуации. Последствия этих иллюзий были ужасными.

Разрушение иллюзий

Иллюзия глубины объяснения позволяет людям занимать гораздо более сильные позиции, нежели они могут обосновать. Чтобы проверить правильность этого утверждения, мы провели эксперимент с использованием процедуры, описанной в главе 1, а именно остроумного метода Розенблита и Кейла, демонстрирующего иллюзию глубины объяснения. Но на этот раз, вместо того чтобы спрашивать о бытовых предметах, как это делали они, мы задавали людям различные политические вопросы (147). Мы спрашивали людей, поддерживают они или отвергают некоторые политические решения, которые в то время (2012 г.) активно обсуждались:

• Нужно ли вводить фиксированный федеральный налог?

• Нужно ли принимать программу по сокращению выбросов углекислого газа?

• Нужно ли вводить односторонние санкции в отношении Ирана?

• Нужно ли увеличивать пенсионный возраст в системе социального обеспечения?

• Нужно ли вводить систему здравоохранения, в которой все расходы оплачивает государство, а не частные страховые компании?

• Нужно ли вводить систему оплаты труда учителей с учетом заслуг?

При этом обычно мы сначала просили людей оценить степень понимания ими вопроса по шкале от 1 до 7. Затем предлагали им предоставить объяснение всех следствий принятия той или иной стратегии. Например, инструкция в отношении системы ограничения и торговли выбросами углерода выглядела так: «Пожалуйста, опишите подробно все, что вы знаете о последствиях введения системы ограничений и торговой системы выбросами углерода, от первого этапа до последнего и с прослеживанием причинно-следственных связей между этими этапами». В заключение мы снова просили их оценить степень понимания ими проблемы.

Как и в большинстве других подобных экспериментов, респонденты давали очень слабые общие объяснения. Когда мы просили их объяснить, к каким результатам должна привести реализация данной стратегии, они – за очень небольшими исключениями – почти ничего не могли сказать по этому поводу. Они не представляли себе механизмов действия этих стратегий в такой степени, чтобы что-то внятно сформулировать. И, поскольку они сами убеждались в том, что не могут дать сколько-нибудь внятные объяснения, во второй раз оценка ими собственного уровня понимания проблемы была вдвое ниже, чем в первый раз. Они наглядно демонстрировали иллюзию глубины понимания и объяснения. Пытаясь объяснить проблему, они сами убеждались, что не понимают ее настолько хорошо, как они думали. Мы решили, что, поскольку люди переоценивают степень своего понимания проблемы туалетов и консервных ножей, они также переоценивают и степень своего понимания политических стратегий.