Иллюзионист

— Это не бриллианты. Это альманы.

— Мы выбьем из неё ответы, — мрачно заявляет Кастиан. — А сейчас нам нужно определиться, что будем делать с ней после того, как узнаем правду. После того, что случилось со сборщиками налогов, Рен нельзя забирать воспоминания.

— Но Лейре-то об этом не знает, — весело отмечает Лео.

— Если собираемся угрожать, то нужно быть готовыми воплотить эту угрозу, — говорю я. — Мы не сможем пытать её по-настоящему.

— Тебе и не придётся, — отвечает Кастиан так тихо, будто не он сказал это, а ветер принёс слова издалека. Я понимаю, что он готов пойти на это ради меня, ради нас. Но мои мысли возвращаются к тому дню, когда судья Мендес у меня на глазах пытал Саиду. Кровь. Крики. Моё колотящееся сердце. Я знаю, что Кас уже убивал, ещё до того как он зарезал герцога Сол-Абене, чтобы спасти меня от необходимости использовать мою взбесившуюся магию, но я видела, как это разрушает его изнутри. Я не могу допустить, чтобы он сделал это вновь.

Лео проводит рукой по своим мягким тёмным локонам. Внезапно он вздрагивает, и я замечаю Лейре, пересекающую палубу по направлению к нам.

— Идея с пытками меня как-то не вдохновляет, — заявляет она, ухмыляясь. — Говорила же, узлы слабые.

Она прислоняется к перилам, потирая запястья.

— Мы же договорились, Рен. Вы выслушаете, что я скажу, и если вам это не понравится, можете выкинуть меня за борт. Сомневаюсь, что у вас есть груз, раз уж вы решили меня связать. Да и то не особо успешно, должна заметить.

Я не в настроении играть в её игры.

— Ты уже сказала, что тебя послали убить Кастиана. Что ещё?

— За этим меня послали. Но не за этим я пришла.

— Чего ты хочешь, Лейре? — спрашивает Кастиан, вновь надевая маску безжалостного Кровавого Принца. — И помни, мне не нужно вдохновение, чтобы причинить тебе боль.

Должно быть, она всё-таки прониклась этими словами, потому что наша потенциальная убийца невольно отступает на шаг.

— Король послал меня за тобой, это правда. Он хочет этот Клинок, который вы ищете, и твою голову на блюдечке.

— Какой чудесный человек мой отец, — бормочет Кастиан. Я замечаю отголосок боли в его голосе. Интересно, все ли дети хотят родительской любви, даже если их родители — чудовища? — Значит, он в курсе, что Шепчущие не держат меня в заложниках.

Я представляю лицо короля Фернандо. Его тяжёлый взгляд, глаза чернее сердца. Невольно провожу пальцами по шраму, который он оставил на моей груди. Я должна была доказать, что верна ему. Я проливала кровь ради этого монстра, но кровь есть кровь.

— Он собирается использовать вести о твоей смерти, чтобы распалить народ.

— Но почему он послал тебя? — спрашивает Лео. — Я могу назвать дюжину людей, которые бы с удовольствием убили принца.

Кастиан вздрагивает.

— Кого это?

Лео фыркает и начинает загибать пальцы.

— Ну, во-первых, Алессандро. Он так и не консумировал брак с леди Нурией, потому что боится проиграть в сравнении…

— Ясно, — перебивает Кастиан.

— Во-вторых, герцог Ариас, у которого ты отнял сокровища деда. Ещё есть леди Фравела, заказавшая свадебное платье после того, как ты ей улыбнулся — наверняка случайно. Сын лорда Сандовала, потерявший глаз в битве при Риомаре…

— Лео, хватит, — рявкает Кастиан.

— Дворяне Пуэрто-Леонеса, возможно, и ненавидят Кастиана, — вмешиваюсь я, — но не хотят его убить. Любой из этих букашек будет целовать его сапоги за возможность и дальше оставаться у власти.

Горькая улыбка растянула уголки рта Кастиана.

— К тому же мой отец никогда бы не позволил людям такого ранга пачкать руки.

— И поэтому внебрачная девчонка, которая сделает всё ради отца, идеально подходит для этой работы. — Лейре оглядывается на причал, который становится всё меньше и меньше по мере отдаления. — Высокомерие короля ослепляет его. Он думает, что я хочу быть леонеской. Я не могу изменить происхождение своего отца, но меня совершенно не интересует его титул или место при дворе.

— Тогда почему ты не покинула Пуэрто-Леонес вместе со своей императрицей? — спрашивает Лео, вытянув указательный палец, словно поймал её на лжи.

— Потому что я внебрачный ребёнок, который сделает всё ради отца, — вздыхает Лейре. — В ночь фестиваля, когда пленники сбежали, я организовала отцу побег. Мне помогли двое друзей из Лузонской военно-морской академии. Вместо него мы оставили другого пленника, который был уже мёртв, а лицо его разъели крысы. И вот когда король позвал меня в свои покои, я подумала, что он всё знает и собирается меня пытать. Я уже была готова проглотить ядовитую таблетку, которую держу здесь. — Лейре показывает маленькую чёрную капсулу и прячет обратно в потайной кармашек. Она бросает многозначительный взгляд на Лео. — Кстати, ни один из кубков тогда не был отравлен. После собрания он попытался склонить меня на свою сторону, приняв меня за идиотку. Я не хочу убивать принца. Я хочу помочь вам покончить с королём Пуэрто-Леонеса. Ради моей семьи.

— Не ради всеобщего блага? — уточняю я.

Лейре хмыкает.

— Что дало это королевство моей матери, кроме разбитого сердца и позора? В моём сердце нет благородных мотивов. Это скорее по вашей части.