Иллюзионист

Стоит мне взять журнал в руки, как я начинаю чувствовать давление в висках. Я держала его уже раз десять с тех пор, как мы покинули Малое Лузо, но не помню этого наброска, сделанного синими чернилами, — птицы, распахнувшей крылья, с длинным клювом и хвостом веером. Рядом написано: «Вот и закончился полёт королевы. Её Величества Галатеи больше нет. Это мой…»

Чернила, темнеющие с каждой секундой, были размазаны, словно перо выдирали из рук. Автор этих строк остановился на полуслове, так и не дописав, что собирался. Я переворачиваю страницу, затем ещё одну. Десять пустых страниц в самом конце. После нескольких секунд удивлённого молчания, я улавливаю запах.

— Агуадульсе? — кладу журнал обратно на стол. Кас кивает.

— Прошлой ночью мы с Лео немного выпили…

— Ты и Лео? — переспрашиваю я. Поэтому Лео пришёл ко мне сегодня?

Кас ухмыляется.

— Ревнуешь, что я забираю у тебя друга?

— Нет, Кас. Тебе давно пора окружить себя людьми, которыми ты доверяешь.

— Так вот, он случайно уронил бокал. — Кас хлопает ладонью по журналу. — Пролил агуадульсе на страницы, а я поднёс журнал к огню, чтобы высушить. И только сегодня заметил изменения. Когда мы были детьми, герцог Ариас всё лето писал любовные записки девчонкам, используя невидимые чернила, которые он украл у деда. Он был невыносим. Но всё же он рассказал нам, что если нагреть пергамент, чернила проявляются. Адмирал Ариас собирался написать что-то ещё. Некролог? Что-то об этой королеве.

Я снова беру журнал. Меня будоражит эта новая информация.

— Галатея.

— Ты уже упоминала её имя. — Кас подходит так близко, что я могу различить запах его мыла и разглядеть узор из шрамов на груди. — Но ты спрашивала про принцессу.

— У меня есть воспоминание. Не знаю откуда. Оно возникло, когда мне было плохо. Я увидела морское сражение. На палубе стояла принцесса, и гравировка на её доспехах изображала сапсана. Он был из альмана.

— Принцесса мориа из твоих воспоминаний? Почему ты не рассказала об этом раньше?

— Кас, я по большей части не контролирую свою магию. Последний член королевской семьи мориа, как известно, погиб несколько десятков лет назад. До этого я никогда даже не слышала о принцессе или королеве по имени Галатея. Но в моём воспоминании она была… — Я вздыхаю, тяжесть этих слов ощущается на языке. — Вместе с твоим отцом.

Кастиан потрясённо моргает, и его лицо медленно искажает гримаса.

— Вместе в смысле?..

Я видела Галатею на том корабле, буквально чувствовала те яркие эмоции, которые она испытывала, целуя Фернандо, её любовь к нему. Меня аж передёргивает.

Яхта подпрыгивает на волне. Кастиан обнимает меня одной рукой, и мы пережидаем неспокойный участок моря. Снаружи небо чистое, и мы плывём так быстро, что иногда мне кажется, будто мы летим. Когда падение мне больше не грозит, Кастиан медленно отпускает меня. Его ладони задерживаются на моей талии.

— Почему ты мне не сказала?

«Потому что, если мой разум разрушается, я не хочу, чтобы ты об этом знал», — мысленно отвечаю я.

— В это сложно поверить, пока не увидишь своими глазами. Если бы я только могла показать тебе свои видения, — признаюсь я, касаясь крестового шрама на его скуле. Как вдруг боль вспыхивает в кончиках моих пальцев, как молния, пронзая сухожилия. Завитки на моих ладонях загораются светом, и Кастиан отскакивает от меня. Он прижимает ладони к лицу, после чего подходит к зеркалу и разглядывает отражение.

Тяжело дыша, он разворачивается ко мне.

— Что это было?

Я всё ещё чувствую онемение в подушечках пальцев.

— Я не хотела.

— Рен, я видел это. — Он берёт мою ладонь в руки и проводит большим пальцем по узору из шрамов. — Видение с ними на корабле. Ты поделилась этим воспоминанием со мной. Не знал, что робари на такое способны.

— Я тоже не знала. Такого раньше никогда не случалось, — тихо произношу я. Закрываю глаза на мгновение. Он не боится моих прикосновений или моей силы. Ему любопытно.

— Ты когда-нибудь слышала о подобном?

— Вентари могут мысленно общаться с другими вентари, — рассуждаю я. — Вполне возможно, что наши способности можно комбинировать.

Кас мягко отпускает мою руку, обходит стол и смотрит на карты с компасами. Все эти инструменты помогают нам пересечь океан, но мы едва ли можем направлять друг друга. Давно мы столько времени не проводили вместе, и его прикосновение, как якорь, не отпускает меня.

— Что это значит, Кас?

— Это значит, что я многого не знаю о своём отце. Это значит, что, возможно, в этом кроется причина, почему о первом его браке не осталось никаких свидетельств. — Кастиан выглядывает в иллюминатор. Подходит ближе к окну, весь напряжённый, смотрит на спокойное море и резко разворачивается. — Почему мы сбросили якорь?

Выйдя на палубу, мы находим Лео и Лейре, прислонившихся к правому борту корабля.

— Что ты делаешь, Лейре? — спрашивает Кастиан.

Она упирает руки в бёдра и указывает на секстант.

— Поздравляю, ваше высочество. За полдня мы прошли целый круг.

Зелёно-голубая вода окружает тянущуюся змеёй песчаную полосу суши.