Иллюзионист

Позднее той же ночью, когда мы лежим, переплетённые друг с другом, измотанные, не спавшие больше суток, я засыпаю с внезапным осознанием. Моё сердце всегда принадлежало Кастиану, даже когда весь мир пытался нас разлучить. Мы просто находили дорогу друг к другу. Теперь это ещё одно воспоминание, затерянное в бескрайнем океане.

Глава 26

Спустя три дня в море с попутным ветром Лео громко объявляет, что впереди земля. Но как только мы проходим через туман, я понимаю, что это вовсе никакой не туман. Это дым.

— Мы опоздали, — отмечает Лейре, подбегая к борту яхты.

Не успели мы добраться до пристани, как выстрелы пушек пронзают вечернее небо. За ними следуют крики вдалеке. С нашего расстояния мне удаётся разглядеть скопления леонесских солдат на улицах. Костры горят, и улицы цитадели Кресценти, славящейся своими вечными пиршествами, задымлены.

В гавани относительно тихо, пока Кастиан подводит наше судно к воротам Оророса. Тяжёлые облака летят низко и смешиваются с дымом, создавая природную завесу, прикрывающую нас от чужих глаз. Нас окружают запахи солевого раствора и пороха. Мы находим свободное место среди небольших парусников.

— Готовы? — спрашиваю я, хотя у самой сердце колотится, пока я пытаюсь не потерять друзей из виду. Дым стелется низко, и возникает такое ощущение, будто мы ходим по облакам.

— Ещё нет, — откликается Лео.

Я оборачиваюсь и вижу его с деревянным сундуком в руках — подарком Арги.

— У нас нет на это времени.

— Прошу тебя, не злись на меня, но я, когда искал оружие, случайно открыл его. — Лео морщит нос и отодвигает защёлку. Изнутри проглядывает белое свечение. — Мне подумалось, что ты захочешь это надеть.

Лейре и Кас подходят к нам сзади.

— Что это? — спрашивает Кас.

— Доспехи Галатеи, — понимаю я, проводя рукой по платиновой нагрудной пластине, созданной специально для робари. Кольчужные рукава звенят, когда я вынимаю доспехи из сундука.

Закрываю глаза и вижу её — принцессу Галатею из королевства Мемория, с густыми волосами цвета воронова крыла и решительным взглядом, готовую изменить мир. Знала ли она, какой Фернандо на самом деле человек, или была слепа?

— Лео… — выдыхаю я.

Он склоняет голову.

— Я буду рад помочь тебе их надеть.

* * *

Перед тем как сойти с яхты, Кастиан с помощью иллюзии вновь превращается в Уилла Оцоа. Он не хотел возвращаться в Пуэрто-Леонес в чужом облике, но для того, чтобы добраться до Тресоросского собора без помех, нам лучше использовать его дар.

Я дотрагиваюсь до Клинка Памяти на своём правом бедре. Лейре поправляет ремешок своего колчана, а Лео касается нагрудного кармана своего кожаного камзола, где лежат два письма. Магия Кастиана обволакивает нашу кожу. Чтобы не расходовать слишком много сил, он скрывает только оружие и мои доспехи.

Как только мы сходим на причал и пришвартовываем яхту, к нам подбегает глава порта, а за ней стражник из патруля.

— Покажите документы, — требует глава. Её взгляд задерживается на Лейре с её смешанными лузонско-леонесскими чертами. Кастиан протягивает документы на корабль и наши фальшивые удостоверения личности. Я изо всех сил стараюсь не шевелиться: хоть иллюзия и превратила доспехи в платье купчихи, она всё же не может скрыть звон металла.

Глава порта, облизнув большой палец, листает пергаментные бумаги.

— Откуда прибыли?

— Устали терять деньги в игорном доме сеньоры Перлианы, — отвечает Лео, как вдруг подозрительное затишье прерывает громкий взрыв. — Но, похоже, мы выбрали не лучшее время для посещения цитадели Кресценти со всеми нашими богатствами?

Женщина улыбается. Её зубы пожелтели от частого курения. Она ещё раз просматривает наши документы.

— Вам не о чем беспокоиться, Чистильщики уже здесь, скоро от мориа не останется и следа. Однако должна предупредить: в связи со сложившимися обстоятельствами сегодня взимается дополнительный налог.

Кастиан передаёт ей кошель с железками, которые под иллюзией выглядят золотыми песо. Глава порта с прищуром присматривается ко мне, и мои внутренности сжимаются.

— Сколько длится уже эта суматоха? — спрашиваю я, стараясь говорить тоненьким голосочком. — Не хочу, чтобы они испортили нам всё веселье.

Женщина поджимает свои губы, отчего они становятся похожи на розового червяка. Взвесив кошель в руке, она отходит в сторону.

— Уже несколько дней, — отвечает она, — но если хотите спокойное местечко, то квартал Белен в северной части цитадели уже очистили от повстанческой грязи. Скажите там, что вы от Навиры, и вам сделают скидку.

* * *

Цитадель Кресценти известна своими еретическими фестивалями и тресоросскими ярмарками ремесленников, на которых продаются гобелены, шёлковые шифоны и ювелирные изделия. Но сейчас, проходя по мощёной улочке вдоль побережья, я вижу только дым и пепел. Местные сбежали или спрятались в домах, оставив королевских солдат и Шепчущих разбираться друг с другом.