Иллюзионист

— Кхм, — хорошо знакомое покашливание привлекает наше внимание. Хозяйка постояло двора, донья Саграда. Её седые волосы закручены в аккуратный пучок, красная роза приколота за ухом. Она расправляет складки фартука и стреляет большими карими глазками в Кастиана. — Кажется, я слышу своих любимых голубков. Вы и вправду ссоритесь и миритесь как супружеская пара, сеньор Оцоа, но не могли бы вы делать это потише? Нам уже поступило несколько жалоб из соседних комнат. Я сказала им, что вы приехали на Карнавал отпраздновать свой медовый месяц. Напоминаю, что внесённая плата не покрывает ремонт кровати.

Я вспоминаю вчерашний день. Возможно, я кидалась в Кастиана его же сапогами, когда речь снова зашла о его брате. О том, что мы снова потеряли след. И о том, что я снова не справилась.

— Уверяю вас… — я собиралась отрицать любые брачные игры, но Кастиан перебил меня с ослепительной улыбкой:

— Мы постараемся держать себя в руках.

— Давайте не будем создавать проблем. Так вы принесли? — спрашивает донья Саграда, хлопнув своими маленькими пухлыми ладошками.

Кастиан избегает моего взгляда, но даже магия иллюзионари не может скрыть красные пятна на его рубашке и щеках. Он протягивает кровавый мешок.

— Да, вот. Мне повезло поймать обоих. Один вам.

— Ох, сеньор Оцоа! — хозяйка светится от счастья, кладя ладонь на его мускулистое предплечье. — Да благословит вас Отец!

— Пожалуйста, я же уже говорил, называйте меня просто Уилл.

— Что это? — спрашиваю я.

Хозяйка хмыкает.

— Решили испортить сюрприз, Марсела? Когда Уилл сказал нам, что супруге хочется рагу из кролика, которое у нас закончилось, я ответила, что мясник заготавливает только говядину и свинину к Карнавалу, но если сам Уилл принесёт кролика, я согласна приготовить рагу.

Вчера, после того как мы вылили ушат оскорблений друг на друга, я была крайне уставшей и голодной. Мы ели отварной картофель с жареной свининой, и я между делом бросила фразу, что скучаю по рагу из кролика. Затем завернулась в одеяло и уснула на полу у камина.

Кастиан избегает моего взгляда, но я знаю, что он куда лучше меня умеет притворяться. Он осторожно забирает у меня корзину. Я даже не заметила, когда он успел подобрать буханку, которую я выронила на бегу.

Донья Саграда кивает.

— Я готовлю по рецепту моей прабабки. Она работала кухаркой в старом дворце, когда род Сол-Абене ещё был королевским. Сам герцог Сол-Абене захаживает сюда, когда возвращается из столицы. Раньше он всегда приезжал на Карнавал, но сейчас настали трудные времена…

Натянуто улыбаюсь.

— Да, вы об этом уже упоминали.

Раз так пятнадцать.

Кастиан, спохватившись, берёт хозяйку за руку и целует костяшки. Та смущается и бросает на меня взгляд, как бы намекающий, что я самая счастливая женщина во всём королевстве.

— Мы бескрайне вам благодарны, донья Саграда. Правда.

Мы. Я и Кастиан. Глаза на мгновение застилает пелена, и я не могу сказать наверняка почему: то ли магия снова ломает мой разум, то ли моя ненависть к нему берёт надо мной верх.

Заходя в таверну следом за хозяйкой, я краем глаза замечаю красную униформу. Двое молодых солдат, Чистильщики, сидят за столом, пьют из стеклянных кружек, смеются. Пока никто из них меня не заметил, я спешу отвернуться и вцепиться в Кастиана, будто жить не могу без своего мужа. Он и глазом не повёл, но я чувствую, как напряглись его мышцы.

— Мы будем у себя, донья Саграда, — говорит он, и хрипотца в его голосе подсказывает, что не только меня пугает присутствие людей короля.

Хозяйка прикладывает тыльную сторону ладони к моему лбу. У неё мозолистые, но тёплые руки. Перед глазами мелькает воспоминание, которое я много лет держала взаперти: как моя собственная мама проверяла мою температуру. Я увидела её лицо лишь на какую-то долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы пошатнуться. Кастиан крепче обнимает меня за талию, и я не сопротивляюсь. В этот самый момент я рада, что не одна, даже если из всех людей со мной он.

— Ох, милая. Вы вся красная, сеньора Оцоа. Я скажу, чтобы вам принесли чистую воду и чай с ромашкой. Для меня это было настоящим спасением в первые месяцы беременности.

Кастиан так изумляется, что на мгновение его иллюзия меркнет, среди его тёмных волос даже мелькнули золотистые пряди.

— Спасибо за заботу! — отвечаю я пискляво-приторным голосом. — Пойдём, дорогой.

Я тяну Кастиана за руку к лестнице, оставляя добрую и непосредственную хозяйку стоять с кровавым мешком. Бросаю быстрый взгляд на солдат, которые встают, не заплатив, и возвращаются к патрулированию улиц.

Повозившись с ключом, Кастиан открывает нашу комнату. И стоит ему только захлопнуть дверь, как его иллюзия слетает, возвращая сине-зелёные глаза и золотые волосы до широких плеч. На прямом носу появляется горбинка, а густая тёмная борода преобразуется в светлую щетину.

— Нам нужно поговорить, — начинает он, глядя на носки своих сапог.

Я ставлю корзину на стол.

— Давай.

Но мы просто молча стоим на расстоянии друг от друга. Честное слово, словесные перепалки мне нравятся больше вот таких вот моментов.

Нам очень многое стоило бы обсудить.