Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

– Это орчанка, она кузнец, – спокойно ответил данмер. – И нечего тут скрывать.

– Та самая, что громко ругается на подмастерье? – припомнила я, и Ворстаг крякнул в кулак, явно сдерживая какие-то пошлые комментарии.

Мьол вдруг встала из-за стола, коротко бросив мне:

– Пошли.

Вот и оно. Дождалась, наконец. Пришло время рассказать жене правду о Братьях Бури. Интересно, как она воспримет? Мьол не в духе весь вечер из-за этого. Как же себя повести, чтобы не допустить разрыва? Извиняться за сокрытие такой тайны не хотелось. Это же не моя вина, что так произошло! И рассказывать об этом всем подряд тоже неправильно. Мне казалось катастрофой, что люди начнут меня жалеть, а иные и вовсе могут начать злорадствовать на эту тему. Но ведь и Мьол не первая встречная, она действительно имеет право знать, что я пережила.

Меня всегда пугало то, что услышав правду, люди отвернутся от меня. Вот почему я избегала говорить о себе. Но если в Бруме моя жизнь была простой и размеренной, то сейчас в Скайриме всё перевернулось с ног на голову. Последние несколько месяцев я словно блуждала в лабиринте и не знала, какое решение должно быть правильным. Магия открыла мне путь в искатели приключений, но это ли мне было нужно?

Как бы ни было грустно признавать – к жизни за пределами Брумы, я оказалась не готова, поэтому и металась между тьмой и светом, слепо надеясь, что отыщу свой путь.

Мьол открыла дверь нашей комнаты и прошла вперед, окунувшись в холодный свет вечно горящего двемерского светильника. Огонек на трубке задрожал от проникшего внутрь сквозняка, и я невольно вздрогнула. Воспоминания о Молаге Бале ещё слишком свежие, чтобы делать вид, что всё в порядке.

Я подошла к каменной двуспальной кровати, укрытой шкурами и соломенным матрасом, и присела с краю, пока Мьол стояла посередине комнаты, сложив руки на груди.

– Ты чего-то боишься, Джулия? – прямо спросила воительница, прислонившись к комоду. – Если так, то бояться нужно не меня. Я на твоей стороне, и мне неприятно, что ты скрываешь от меня правду.

– Меня с детства учили никому не доверять. Теперь-то я знаю почему, – вздохнула я, глядя в хмурое лицо жены.

– Но это неверно. Без доверия не выжить. Особенно без доверия близким людям. Ты же понимаешь, что мы не сможем быть вместе, если продолжим скрывать друг от друга всё подряд, недоговаривать и лгать.

«А если я расскажу тебе всё, то ты уже сегодня заберешь Эйрина обратно в Рифтен, и больше мы не увидимся», – горько подумалось мне, а Мьол продолжала:

– Я всего лишь хочу узнать, смогу ли чем-нибудь помочь тебе, – подойдя вплотную, Львица села на кровать и взяла меня за руку. Я снова вздрогнула. Её ладонь была горячая, крепкая и шершавая от частых тренировок с оружием, но Мьол вдруг придала мне небывалую уверенность в себе.

– Это случилось одной холодной ночью, близ Виндхельма, – начала я, и память тут же услужливо принялась вырисовывать образы ледяной пещеры, голодных фалмеров, корусов, запахи крови и падали. Ощущение слабости, боль, лед, царапающий ладони. Раненый Эрандур, отравленный фалмерской стрелой. Спасительный свет костра и ночь. Потом слабая надежда на спасение и взгляд во тьму самых гнилых душ. И снова боль, грубые прикосновения и чувство ненависти к себе.

Больше мне не хотелось плакать, вспоминая об этом. Теперь у меня появился шанс отомстить, и душа трепетала в предчувствии отмщения. От одной только мысли о возможности снова заглянуть в глаза этим тварям и сказать: я выжила. Выжила вопреки всему, и вам не удалось сломать меня.

Закончив рассказывать, я посмотрела на Мьол. Её глаза блестели от слез, губы сжались в линию, а желваки двигались от еле сдерживаемого гнева. Она до боли сжимала мои пальцы, словно в её хватке уже не ладонь, а рукоять Лютого.

– Прости, что не хотела говорить об этом, – слова извинения непроизвольно сорвались с языка. Я почувствовала себя скверно от того, что заставила её переживать.

Мьол вдруг отпустила мою руку и заключила меня в объятия.

– Нет! Я понимаю. Это… Ты имела право не рассказывать. Это твоё дело. Но позволь помочь тебе!

Я уткнулась носом в её плечо и прикрыла глаза. Не ожидала, что она так отреагирует. Мьол приняла мою историю и всю правду и решила не отворачиваться от меня.

– Теперь у нас с Эрандуром появился шанс отомстить, но я не хочу тебя в это впутывать. Это может быть слишком опасно. Но я очень ценю твою поддержку.

– В любом случае, я с тобой. Если ты хочешь сама убить эту… тварь, – последнее слово Мьол прорычала с ненавистью, – то сделай это! Если попросишь меня отрубить ему голову – отрублю! Захочешь вспороть ему брюхо – буду держать его руки, чтобы не трепыхался!

– Нет, не нужно, – прошептала я, крепче прижимаясь к ней. – Оставь это мне. Только не презирай меня из-за этого…

– Что? – Львица отстранилась и взяла моё лицо в ладони. – Смерть – это меньшее, что заслужили те ублюдки за то, что сделали!