Иллюзорная реальность (СИ)

Как же всё-таки хорошо, что я ввязалась в этот эксперимент! Да, меня, как девочку, облапошили, оставили без денег… Следили… Но зато я нашла в нем кого-то очень ценного для себя. Штормова.

***

На следующий день мы с Тимуром «прогулялись» в банк, чтобы снять накопленные им деньги и отдать их за операцию Нины Федоровны. Из-за всей этой ситуации мне было неловко и стыдно, но парень по пути не раз пытался убедить меня, что сестра без образования точно не останется. Пришлось уступить. Тем более, другого выхода просто не было. Появление Тимура здесь так вовремя стало для меня настоящим спасением. Но я, в свою очередь, пообещала себе, что обязательно устроюсь на нормальную работу, чтобы погасить все свои кредиты и помочь Штормову скорее собрать нужную сумму, ведь надеяться на то, что мне удастся закрыть свой долг перед ним за месяц, даже три – глупо.

К слову, Тимур поставил мне одно-единственное условие его помощи, которое заключалось в увольнении с цветочного магазина. Так что я, по сути, снова безработная. Не то, чтобы мне хотелось долго задерживаться на этом месте и в этом городе, но Штормов весьма ускорил сей процесс. Вот вернемся обратно в мегаполис, и посмотрим, кто кем будет командовать…

А пока мы отдали кровно заработанные Штормовым деньги в больницу, до конца рассчитавшись за операцию Нины Федоровны, после успешного исхода которой я, наконец, навещу старушку с повинной и, надеюсь, смогу хоть немного оправдаться в её глазах.

Всё, теперь осталось как-то подождать пару дней. Но я совру, если скажу, что они прошли в одиночестве и депрессии – с Тимуром под боком это было крайне сложно «воплотить».

Кстати, я так и осталась у него на квартире – вероятность повторной встречи с журналистами совсем не прельщала. А ещё этот неудачный эксперимент всё больше напрягал какими-то несостыковками, которые крутились в голове, но не хотели формироваться во что-то дельное, но эти раздумья я решила оставить на потом – сейчас в приоритете другое.

Также Штормов чуть ли не заставил меня погасить кредит в банке у Юли со своих денег, и хоть я сопротивлялась изо всех сил, после проведений этой процедуры облегченно выдохнула – не хотелось ставить под удар сестру Оли, мало ли какая проверка у неё будет и выяснится факт странного, необоснованного одобрения кредита мне с выдуманным обеспечением. С подругой тоже объяснилась насчёт увольнения и прочих своих поступков – она была за меня рада и явно в мыслях уже поженила нас с Тимуром (мы заходили к ней вместе).

Но самое приятное – уже вторую ночь мы спали с Тимуром вместе – кровать была одна, а диван не внушал доверия своим довоенным видом. И парень этим нагло воспользовался, стискивая меня в своих объятиях так сильно, что дух захватывало. Однако мы оба пока были слишком загружены, чтобы отдаваться любовным утехам не на автомате, чисто механически, а получая от этого удовольствие, поэтому просто спали в обнимку. Я слишком сильно переживала о том, как пройдет мой разговор с Ниной Федоровной, о её самочувствии, смогу ли я когда-нибудь вернуть расположение и любовь отца… Если это вообще ещё возможно. А Тимуру по несколько раз в день названивала соседка и, как я поняла, жаловалась на Настю: на то, что она водит в отсутствие брата домой каких-то парней, устраивает пьянки-гулянки и тому подобное вместо того, чтобы готовиться к поступлению. Штормов в свою очередь звонил сестре, пытался отчитывать её, даже угрожать, но она сразу закатывала ему по телефону истерики и бросала трубку. Прав был Тимур, когда говорил, что слишком избаловал её. А Настя, не будь дурой, безграничной любовью брата ой как пользуется!

Я предлагала Штормову вернуться в город, чтобы разобраться с сестрой, уверяла, что справлюсь здесь сама и приеду обратно, но парень, хоть и очень сильно переживал за Настю, всё равно отказывался оставлять меня здесь одну. От этого на душе становилось невероятно тепло. В такие моменты нежности мне хотелось обнять Тимура сильно-сильно и никогда больше не отпускать. Чёрт! Да я втрескалась в Штормова похлеще любой эмоциональной и чересчур чувствительной девушки-подростка. И впервые подобное чувство меня больше радует, чем пугает.

***

Я сидела, нервно теребя пальцы, не найдя твёрдой поверхности для успокаивающего постукивания. Сердце громко и часто отбивало свой непривычный неровный ритм, в ушах звенело. Про нервозное состояние лучше и вовсе умолчать.

– Жень, – мягко позвал меня Тимур, взяв мои, оказывается, холодные руки в свои, и лишая, таким образом, возможности пошевелить ими. – Все будет хорошо – не переживай. Врач говорил, что подобная операция проводится ими не впервые, и она наверняка пройдёт хорошо, – пристально вглядываясь в мои глаза, пытался передать мне свою уверенность. Но откуда она у него взялась в этих безжизненных белых стенах?

– Мне страшно, – испуганно залепетала я.

– Это нормально, Кудряшка, – успокаивающе произнес он и осторожно пересадил меня на свои колени. – Но скоро всё закончится, вот увидишь, – в макушку прошептал Штормов, нежно перебирая мои волосы.