Иллюзорный мир (сборник)

— Диверсия! — сказал надзиратель. В глазах у него вспыхнули яркие искры, которые тут же снова угасли. Он покачал головой. — Нет-нет, грустно вздохнул он. — Я уже слишком стар. Так что уговорить меня на диверсию тебе не удастся. Куда уж мне…

— Ну тогда проваливай отсюда! — огрызнулся Фелиз, взяв в руки миску с кашей. В конце концов, хоть какие-то жалкие калории в этом месиве все же присутствовали, тем более, что от голода у него подводило живот и начинало казаться, что его пустой желудок сжался до размеров горошины.

— Хотя однажды я все-таки совершил небольшую диверсию, — продолжал надзиратель, топчась у порога.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Фелиз, с трудом глотая ложку каши и морщась от отвращения.

— Разбавил водой кофе на холостяцкой вечеринке, чтобы его хватило на подольше.

— А-а…

— Ага, — продолжал надзиратель. — Взял пинту обыкновенной воды и вылил туда. Никто ничего не заметил.

— Угу.

— Но тогда я был молод и неопытен, — со вздохом изрек тюремщик. — С годами человек становится старше и осознает, что прежде, чем сотворить что-нибудь рискованное, нужно хорошенько подумать о возможных последствиях. Так что теперь я покорно стою в общей очереди наравне с остальными, и если кофе все-таки заканчивается раньше, чем подойдет моя очередь, то я возношу благодарность судьбе и довольствуюсь обыкновенной водой.

— Еще бы, — хмыкнул Фелиз, оценивающе разглядывая его.

— Да, это так. Нужно уметь довольствоваться малым, — философски изрек тюремщик и удалился.

Оставшись в одиночестве, Фелиз доел свою кашу и встал, чтобы глянуть на улицу через крохотное и давно немытое окошко камеры. Очевидно, какое-то время он все-таки проспал, ибо день за окном уже клонился к вечеру. Затем он подошел к решетке, отделявшей коридор от его камеры, и сомкнул на прочных прутьях свои могучие руки.

Ему было под силу многое, о чем обычный человек не мог даже и мечтать. Фелиз считал, что все дело в отношении к жизни — хотя, разумеется, физическую силу тоже нельзя было сбрасывать со счетов. И все же куда важней была уверенность в собственной непревзойденности… Он крепко взялся за прутья решетки, уперся ногами в пол и попытался разжать их, чувствуя, как от непомерных усилий мышцы напрягаются до предела, а перед глазами начинают мельтешить черные точки. Почувствовав, что прутья чуть-чуть поддались, Фелиз остановился и тяжело дыша уставился на решетку. Ему удалось раздвинуть стальные стержни всего на каких-нибудь полтора дюйма, так что образовался просвет примерно в девять с половиной дюймов в ширину.

Фелиз снова уселся на свою койку, рассудительно думая о том, что если действовать с умом, то результатов можно достичь ничуть не меньших. Человек разумный всегда может придумать, как найти выход из сложной ситуации.

Но тут в коридоре ярко вспыхнули лампы искусственного освещения система автоматики которых, очевидно была разработана аж в прошлом тысячелении — чтобы компенсировать недостаток света от догорающего за окном заката. Фелиз невольно зажмурился и внезапно услышал тоненький голосок, обращавшийся к нему откуда-то из глубины ярко освещенного коридора.

— Извините, пожалуйста, — вежливо сказал голос. — Но так, значит, вы настоящий и мне совсем не померещились?

Продолжая жмуриться, Фелиз встал с кровати. По мере того, как глаза его понемного привыкли к ослепительному свету, он сумел разглядеть любопытную мордашку, смотревшую на него из-за стены, отделявшей его камеру от соседней в месте ее соединения с решеткой со стороны коридора. Эта была та самая девчонка, которую он встретил в лесу.

— Ты! — воскликнул Фелиз.

Мордашка исчезла. Фелиз бросился к решетке и прижал лицо к прутьям. Отсюда ему было видно, как она отпрянула назад, вжимаясь спиной в решетку соседней камеры.

— Пойди сюда, — сказал Фелиз.

Она замотала головой.

— Ну иди же сюда! — нетерпеливо повторил Фелиз. — Я не стану хватать тебя. Разве ты не видишь, что я заперт здесь? — В доказательство он взялся за стальные прутья и попытался сотрясти их.

Она нерешительно подошла поближе.

— Так ты мне не привиделся? — повторила она.

— А я что, похож на привидение? — возмутился Фелиз.

— Вообще-то, да, — призналась девушка. — Настоящие люди не носят такую одежду, как у тебя.

Фелиз во все глаза разглядывал ее.

— А какую одежду носят настоящие люди? — спросил он в конце концов.

— Ну, обычную одежду, — ответила девушка. — Ну да. Как моя, например.

— Вот оно что.

— Конечно, твоя одежда коричневая, а не… — она смущенно покраснела — не черная. И именно поэтому я отправилась разыскивать тебя и пришла сюда. То есть, когда вспомнила об этом.

— Так ты вспоминала обо мне, да?

Она снова покраснела.

— Ну да, конечно, когда ела то…

— Ела? — Внезапно Фелиз осознал, что он обессиленно цепляется за прутья, подобно боксеру, виснущему на веревках, огораживающих ринг.