Илон Маск

Огнедышащий дракон. Таково краткое описание Маска. Но он еще не думал о том, чтобы самому возглавить Twitter. Во время их встречи Агравал рассказал ему, что Дорси некоторое время назад предложил Маску войти в состав совета директоров. Агравал настоятельно рекомендовал ему сделать это.

Через два дня Маск находился в Германии, когда совет директоров Twitter прислал ему официальное предложение о вступлении в компанию. Но, к удивлению Маска, это было не дружеское соглашение. Оно было составлено по образцу того, которое Twitter использовал двумя годами ранее, когда согласился ввести в совет директоров двух враждебно настроенных инвесторов-активистов. Соглашение состояло из семи страниц и включало положения, запрещающие ему делать публичные заявления (и, предположительно, твиты) с критикой компании. С точки зрения совета директоров Twitter, это было вполне объяснимо. История, как и будущее, показала, какой вред Маск может нанести, если не убирать огнеметы в кобуру. Его борьба с Комиссией по ценным бумагам и биржам также показала, насколько трудно заставить его соблюдать такие ограничения.

Маск посоветовал Бирхоллу отказаться от соглашения. По его словам, это "высшая ирония судьбы", когда компания, которая должна быть "общественным местом", пытается ограничить его свободу слова. Через несколько часов руководство Twitter пошло на попятную. В ответ они прислали очень дружелюбное пересмотренное соглашение, состоящее всего из трех абзацев. Единственным существенным ограничением в нем было то, что он не мог приобрести более 14,9% акций Twitter. "Что ж, если они собираются расстелить красную ковровую дорожку, я это сделаю", - сказал он Бирхоллу.

После того как Маск запоздало сообщил Комиссии по ценным бумагам и биржам США, что ему принадлежит около 9% акций Twitter, он и Агравал обменялись праздничными твитами. "Я рад сообщить, что мы назначаем @elonmusk членом нашего совета директоров!" написал Агравал рано утром 5 апреля. "Он одновременно и страстный верующий, и ярый критик сервиса, а это именно то, что нам нужно".

Маск ответил через семь минут тщательно продуманным твитом. "С нетерпением жду начала работы с Парагом и советом директоров Twitter, чтобы внести значительные улучшения в работу Twitter в ближайшие месяцы!"

В течение нескольких дней казалось, что в долине воцарится мир. Маску понравилось, что Агравал был инженером, а не типичным генеральным директором. "Я гораздо лучше общаюсь с инженерами, способными заниматься сложным программированием, чем с менеджерами по программам и MBA", - написал он. "Мне нравятся наши разговоры!"

"В следующем разговоре обращайтесь ко мне как к инженеру, а не как к генеральному директору, и посмотрим, к чему мы придем", - ответил Агравал.

Мозговой штурм

Люк Носек и Кен Хоури, близкие друзья Маска и соучредители PayPal, днем 6 апреля расхаживали по антресолям рабочего пространства Giga Texas, ожидая, когда он закончит обсуждение вопросов филантропии с Бирхоллом, а затем поговорит с представителями администрации Байдена о китайских тарифах. Он жил в доме Хоури, а также иногда останавливался у Носека. "Два моих хозяина!" - заявил он, когда наконец освободился и забрел к ним.

Это было на следующий день после объявления о его вхождении в совет директоров Twitter, и Носек и Хоури скептически отнеслись к этому решению. "Вероятно, это рецепт от неприятностей", - весело признал Маск, усаживаясь за конференц-стол с видом на сборочные линии Tesla. "У меня тут куча денег!" Хоури и Носек захихикали, а затем стали ждать продолжения. "Я считаю, что важно иметь форум, которому доверяют или, по крайней мере, не слишком не доверяют", - добавил Маск. Он посетовал на то, что члены совета директоров Twitter не имеют достаточных личных инвестиций в сервис ни как акционеры, ни как пользователи. "Параг - технолог и имеет среднее представление о происходящем, но совершенно ясно, что психушкой управляют заключенные".

Он повторил свое простое мнение о том, что для демократии было бы хорошо, если бы Twitter прекратил попытки ограничить высказывания пользователей. "Twitter должен больше двигаться в направлении свободы слова, по крайней мере, в том виде, в каком она определяется законом ", - сказал он. "Сейчас подавление речи со стороны Twitter значительно превышает закон".

Разделяя либертарианские взгляды Маска на свободу слова, Хоури в ответ высказал несколько сложных мыслей, сформулированных в виде мягких вопросов. "Должно ли это быть похоже на телефонную систему, где слова, поступающие на один конец, точно так же звучат на другом конце?" - спросил он. "Или вы считаете, что это больше похоже на систему, которая управляет мировым дискурсом, и, возможно, в алгоритм должен быть заложен определенный интеллект, который расставляет приоритеты и деприоритизирует вещи?"