Действительно, они планировали купить ракету и послать её на Марс с чем-то живым внутри – чем-то, что могло выжить в пути. Сначала намеревались послать мышь, затем думали о посылке растения, какой-нибудь продовольственной культуры в её собственной биосфере. «В соответствии со своим устремлением мы создали компанию под названием „Жизнь на Марсе“, – говорит Ресси. – Мы готовы были показать миру, что двое парней, у которых есть деньги и мечта, смогут достичь Марса».
Они затеяли покупку ракеты, или, в терминах аэрокосмической промышленности, корабля. Кэнтрелл устроил им встречу с «Аэрокосмосом», европейским консорциумом, который запускал в космос значительную часть искусственных спутников. Маск с Ресси организовали переговоры в Париже.
«Мы арендовали пентхаус в одном из главных отелей Парижа, прямо напротив Лувра, – вспоминает Ресси, – целый этаж, который обычно арендовал султан Брунея или кто-нибудь подобный. Мы пригласили всех своих друзей. Дальше было примерно шестьдесят часов встреч и тридцать часов вечеринок. Так что к моменту прибытия в Россию у нас был скверный вид».
Супердержава коллапсировала, и друзья думали, что они уж наверняка там закупят три переделанные межконтинентальные баллистические ракеты.
«Мы словно попали на Дикий Запад, – вспоминает Ресси. – Я имею в виду, мы буквально видели трупы по обочинам дорог. Нас много раз останавливали полицейские, наставляли пистолеты, и мы вынуждены были давать взятки. Ничего не нарушали – они просто хотели содрать с нас денег».
Маск любит описывать сцены общения с некими русскими «бизнесменами от космоса», кои постоянно сопровождались распитием водки – с утра до вечера. Только вот оно принесло нулевой результат для его затеи. А распитие водки крайне пагубно сказалось на здоровье молодого энтузиаста полётов на Марс и сопровождавших его лиц.
Мы всё же усомнимся в версии «про водку и русских». Так или иначе, в первую поездку в Россию Маску и его коллегам ни о чём договориться не удалось.
Однако они всё же ещё раз поехали в Россию, потому что ракеты европейского консорциума «Аэрокосмос» были слишком дороги. А им сказали, что Россия продаёт то, что Кэнтрелл называет «переделанными межконтинентальными баллистическими ракетами» (МБР), по 7 миллионов долларов за штуку.
Во вторую поездку Маск взял свою жену Джастин.
В третью и последнюю поездку Кэнтрелл взял с собой деньги. Он готов был купить три русских МБР за 21 миллион, когда русские сказали, что имелась в виду такая сумма за одну штуку.
«Они смеялись над Илоном, – вспоминает Кэнтрелл. – „Ах, малыш, – говорили они, – у тебя нет денег?“ Я ответил: „Ну что ж, вот и всё“. На обратном пути в Лондон я сидел в самолёте позади Маска. Он посмотрел на меня через спинку кресла и сказал: „Я думаю, что мы можем построить ракеты сами“».
Эшли Вэнс приводит воспоминания Кевина Харца, одного из первых инвесторов
Многие знакомые Маска говорят, что в то время он просто пожирал книги. Он хотел знать о ракетостроении всё и искал людей, которые были бы полезны ему.
Одним из таких людей был техник Том Мюллер. Он также поделился с «Эсквайром» своими воспоминаниями об этом периоде жизни Маска. Свои тогдашние занятия Мюллер своеобразно назвал «любительским ракетостроением». Он работал с группой единомышленников, именовавших себя «Обществом исследования реактивности». Однако любителем Мюллер не был: он успел поработать в аэрокосмической компании, которая после стала филиалом