Илос. Начало

– Именно. Я распространяю желание, человек смотрит на меня и восхищается. И именно его эмоции восполняют то, что я затратила. Ты, Исар, Каид и Шейн постоянно были рядом, поэтому всё казалось органичным. Вашей любви так много, что я даже не замечала свой побочный Дар, а потом вы начали уезжать. – Сестра принялась теребить ночную сорочку, голос стал спокойнее, но лишился интонации и какой-либо жизни. – Сперва ваши походы были краткосрочными, а в нашем доме стало многолюднее. Появились слуги, помощники, министры. Их внимание и эмоции были мимолётными, но этого хватало, чтобы дождаться вашего возвращения. Плохо мне было только по ночам, когда я оставалась совсем одна.

Несмотря на влажную духоту летней ночи, я заметил мурашки на руках Теялы, поэтому снял свою накидку и накинул ей на плечи. Вся ярость, с которой я явился, исчезла с осознанием собственной слепоты. Я глупо полагал, что всё знаю, но Тея сидела передо мной, обхватив плечи руками, и с неохотой делилась своими слабостями и секретами.

– Затем вы уехали надолго. Недели одиночества превратились в месяцы. Я преследовала маму и была готова перекопать хоть все её сады, лишь бы находиться с кем-то рядом и не ощущать себя пустой. Но эмоции обычных людей давали мне бледную тень того, что я чувствовала в вашем присутствии. Может, дело в самих Дарах. У Шейна побочный Дар тоже связан с эмоциями, но родственная кровь его блокирует. Со мной же наоборот, только ваше внимание способно дать мне достаточно, но вы уехали.

Сердце болезненно забилось в груди от смеси сожаления и вины, но Теяла не оставила времени на паузу, переходя к бо́льшим откровениям.

– Не получая достаточно от всех остальных, я узнала, что такое поцелуй, и это подействовало лучше, чем простое общение, а после – мужчины избавляли меня от одиночества и пустоты в худшее время суток, ночью, когда вокруг никого не было.

Я до боли сдавил пальцами своё колено, но заставил себя промолчать. Я не одобрял её связей, тем более если они были плохо обдуманными и без любви, но теперь хотя бы знал их причину.

– Поэтому ты попросилась остаться на ночь в день нашего возвращения?

– Да. – Теяла полностью завернулась в мою накидку, она сжалась, но продолжала смотреть на меня с обидой. – Ты же грубо отказал мне, с намёком, что впредь это никогда не повторится. И видел бы ты своё лицо, когда застал меня с другим!

Я подавил желание оправдаться и прикрыться выпитым тогда алкоголем, затуманенным мозгом и собственным незнанием. Я всё ещё сражался с желанием на неё накричать и обвинить в глупости. Ей стоило рассказать мне всё сразу и прямо, без увёрток и игр, но Теяла не умела по-другому. И как я мог на неё кричать, узнав, что виной всему её Дар?

Я подсел ближе и обнял сестру, притянув к себе. Начал раскачиваться, успокаивая, как маленькую, а Теяла напряглась всем телом и расплакалась. В горле встал ком, который мне никак не удавалось сглотнуть, а боль и одиночество сестры передавались мне вместе с дрожью в её плечах. Я сожалел о том, что обидел её. Сожалел, что бросил, уверенный, что мы уже достаточно взрослые и переросли нашу детскую близость.

– С тобой всегда было спокойнее всего. Это похоже на ночное умиротворение, – хрипло и не открывая глаз пробормотала Теяла, перестав плакать. – Я будто настоящая. Та, какой и должна быть. Ни Исар, ни Шейн, ни Каид не приносят мне подобного чувства.

Я невольно улыбнулся, вновь ощутив слепую гордость, что среди всех братьев она всё равно выделяла именно меня. Но моя радость тут же завяла при воспоминании о массе проблем, которые ожидали меня поутру. Правда была озвучена, и между нами с сестрой повисла тишина.

– Не рассказывай остальным, не хочу, чтобы они думали, что я специально на них влияю. Они могут возненавидеть меня за это, – со стыдом и мольбой бормотала Тея, съёжившись в моих руках, а в ответ я уверенно заявил, что это глупости и никто не станет её ненавидеть: ни братья, ни родители. Я раз за разом убеждал Тею, что её страхи напрасны, хотя в глубине души понимал, что привирал. Мы все с подозрением относились к молчаливому применению Дара друг на друге и воспринимали это скорее как предательство. Только из-за этого я поддался и пообещал не рассказывать остальным.

Я поцеловал её волосы, ощутив, как Теяла расслабилась в моих объятиях. Она больше не плакала и не шмыгала носом.

– Тебе нужно было лишь попросить, Тея, – напомнил я сестре, но уже спокойнее и едва слышно.

– Тогда ты останешься со мной на ночь?

Я наигранно устало вздохнул и получил слабый тычок под рёбра.

– Останусь.