ИльРиса. Подарок Богов

Прошлые две недели мы только и делали, что собирали урожай и продавали его в Житеце, да разок за слязнами в лес выбрались. Самых близких соседей тоже затронуло в тот день, их урожай, в основном на границе с нашим участком, также вызрел раньше времени. Так как именно Никос с Дизарой возили на рынок в город продавать ранний урожай, селяне быстро сложили два и два и пришли к обоснованным выводам. В деревне долго в тайне ничего не удержишь, люди быстро сообразили, что к чему. К нам стали по вечерам приходить многочисленные соседи, близкие и не очень. Все под разными, благовидными на первый взгляд, предлогами. С любопытными Никос сам разбирался, что уж он им говорил — не знаю, но домой никого, кроме Фирела не пускал. Я поначалу даже старалась в одиночку со двора не выходить, только в сопровождении Никоса или Дизары, так что меня пока никто не трогал особо.

Староста, как парламентер от всех деревенских жителей, в один из вечеров за чашкой травяного сбора расспросил более подробно кто я такая, откуда прибыла и как надолго. Откуда дар такой редкий, где родители и все в том же духе. Выкручивались все вместе. В основном Никос напускал туману и не давал точных ответов. Прибыла надолго. Из Лисовиков. Родители благородные. Жених имеется. Только Фирел точно не купился на наш рассказ. Он, конечно, сделал вид, что поверил, будто у деревенского ариса сестра из благородных, но такая версия не выдерживала никакой критики. Однако староста не стал уличать нас во лжи, не стал докапываться до правды, просто выслушал, покивал с умным видом и принял рассказ в том виде, в каком мы его преподали.

— Девке-то одной жизни не дадут, — заявил он в последний свой визит, обращаясь к Никосу, но глядя при этом на меня. — Там хоть ариса, хоть лиария, все одно.

— Спасибо за беспокойство, арис, — спокойно выдержала его взгляд. — Только я не одна.

— Один я давно живу, может…

— Фирел, — перебил его Никос, — поздно уже. Пора тебе, пора. Нам вставать завтра рано.

Староста, к моему удивлению, оказался гораздо моложе возраста, на который выглядит. Со слов Никоса он еще и четвертого десятка не разменял. Лет пять назад молодая жена мужчины скончалась, давая жизнь их сыну. Мальчик, к сожалению, тоже не выжил, прожив дольше мамы лишь на несколько недель, с тех пор Фирел и живет один. Старосте прибавляла лет густая, рано поседевшая борода и чуть сутулая походка, из-за чего впечатление он производит обманчивое. При первой встрече я бы дала мужчине лет шестьдесят пять, а после, узнав немного, чуть меньше. Но все же говор, рассудительность какая-то слишком уж нарочитая и прочие мелочи не позволяли идентифицировать его как молодого мужчину, заставляя считать едва ли не стариком. Мне никак не удавалось принимать Фирела как равного, скорее он виделся сопоставимым по возрасту с дядькой Никосом или моим отцом, которого я никогда не знала. Никосу, кстати, тоже не так много лет, но эта вот мода на бороды делает местных мужчин гораздо старше визуально. Но, опять же, не так много — это около пятидесяти, как мне кажется.

Как выяснилось, Фирел Никосу неоднократно уже намекал, что негоже его племяннице, такой взрослой жить с дядькой, недвусмысленно давал понять, что пора бы мне свою семью заводить, детишек, опять же. И похоже сам проявлял ко мне мужской интерес, несмотря даже на то, что Никос уведомил его о наличии у меня жениха.

Я интерес Фирела не воспринимала всерьез и вовсе не понимала, староста виделся ну совершенно неподходящим по возрасту. Такие отношения, конечно, и на Земле не редкость, но меня никогда не привлекали, скорее я считала их не совсем нормальными. Ну о чем могут говорить двое в браке, если они дети разных поколений?

В деревне все решили, что родилась я, как бы помягче выразиться, не в законном браке, а папка нагулял меня, да и оставил в Лисовиках с мамкой. А когда дар стал проявляться, она отправила меня к Дядьке Никосу. С глаз долой, чтобы разговоры по Лисовикам не шли, откуда у арисы родилась лиария. Эти слухи Дизара, посмеиваясь, сообщила нам с Никосом. Опровергать не стали, напротив, идеи интересная, вполне объясняет откуда у ариса одаренная племянница взялась.