'Илы' атакуют

Все же на первой остановке я выпрыгиваю из вагона и без труда разыскиваю какой-то поломанный штакетник. Растапливаем печурку. Из углов к нам начинают подходить люди. А мы-то думали, что вагон пустой!

Смотрю, сидит в сторонке девушка. Шинелька на ней, ушанка, сапоги. Смотрит на тех, кто ближе к печке примостился, с какой-то грустью. Видно, замерзла, а протиснуться вперед стесняется. Раздвинул людей, поместил девушку ближе к огоньку. Ба, да это же авиатор: на шинели голубые петлички с крылышками! Разговорились. Достали мы с Сергеем хлеб, консервы. Зина - так звали девушку - вызвалась быть хозяйкой. Ловко нарезала хлеб, разложила его на вещмешке, сахар достала, кружки.

Все расспрашивала меня, кто я и откуда. О себе сказала, что служит в авиации радисткой сама с Украины, из-под Полтавы. Там, в оккупации, остались мать с отцом, маленький братишка. Всплакнула. Мы ее успокоили как могли.

А поезд идет и идет. Проносятся контуры полуразрушенных зданий. Здесь прошла война. Это она оставила глубокие раны, разбросала братские могилы, опалила огнем жилища и сады.

Состав остановился у развалин какого-то строения. Припорошенные снегом воронки, исковерканные рельсы, обломки вагонов и - точно надгробные памятники - печи и трубы сожженных домов.

Распрощались с Зиной, пожелали друг другу счастья. Она дала свой адрес. Дальше пошли фронтовые дороги, разбитые проселки, непролазная грязь, схваченная лютым в тот год морозом.

Фронт

Село Андриаполь. Здесь расположен штаб штурмовой авиационной дивизии, которой командует Герой Советского Союза полковник Каманин. Тот самый легендарный летчик, который вел звено "Р-5" на спасение челюскинцев. Он уже был лейтенантом, когда я в трусишках бегал по пишпекским улицам. Сердце замирает от сознания, что буду воевать вместе с таким знаменитым авиатором.

Слезли с машины, идем улицей села. Холодно. Натянули пилотки на уши. Ботинки и обмотки - плохая защита от декабрьской стужи. Наконец добрались до штаба, доложили. Офицер посмотрел на нас, прочитал документы.

- Замерзли? - почему-то очень строго спросил он.

- Никак нет! - в один голос рявкнули мы с Сергеем.

- Ладно. Отогрейтесь, а потом идите в Обруб. Это недалеко, через аэродром. Спросите командира полка Митрофанова. Ясно?

- Ясно!

- Исполняйте.

Что же исполнять? Греться или идти? Мы решили, что лучше всего скорее добираться до полка. Тронулись в путь. Едва дошли до аэродрома, как раздался грохот выстрелов.

- Ложись! - крикнул Чепелюк.

Лежим в канаве носами в снег. Проходит несколько минут, грохот не прекращается. Поднимаем головы. Ничего нельзя понять. Вдруг видим направляется к нам человек. Лежим, ждем.

- Что, соколики, отдыхаем? - обращается человек.

Молчим.

- Вы с какой целью здесь? Куда путь держите?

Объясняем.

- Угу, все понятно. Вставайте, братки, вставайте. Ничего страшного нет. Зенитки ведут заградогонь. Идите, а то носы отморозите.

Красные не столько от холода, сколько от смущения, поднимаемся, отряхиваем снег и идем в Обруб. Собственно говоря, смущались мы зря. Ведь ни разу в жизни не слышали орудийного выстрела, а тут сразу десятки. Любой, пожалуй, струхнет.

Входим в дом, где разместился командир полка. В просторной комнате полумрак, на столе чадит коптилка.

- Старший сержант Чепелюк прибыл в ваше распоряжение для прохождения службы! - четко произносит Сергей.

- Добро, - Митрофанов выходит из-за стола. - А кто это там еще?

Выбираюсь из-за широкой спины товарища и докладываю.

- Ишь ты, - поражается моему звонкому голосу командир полка. - Силен! Сколько имеете налета на самолете "ИЛ-2"?

- Одиннадцать часов.

- Не густо. А годов тебе сколько?

- Девятнадцать.

- Так, значит, уже совершеннолетний. И то слава богу. Идите оба к командиру третьей эскадрильи. Скажите, что я вас к нему послал.

Вышли на улицу, а куда идти - не знаем. Уже совсем стемнело. На счастье, встретили группу летчиков, спросили. Пилоты с интересом посмотрели на наши куцые шинеленки, ботинки, обмотки. Рассказали, как найти командира третьей эскадрильи старшего лейтенанта Шубина.

Нашли, вошли в дом, и едва доложили, как из угла комнаты послышался голос:

- Чепелюк! Ну, конечно, он. Серега, здорово!

Оказалось, что Сергей встретил своего друга еще по довоенным временам. И Чепелюк остался в эскадрилье, а меня ждало разочарование.

- Иди в первую эскадрилью к капитану Малову, - напутствовал меня Шубин, - у него летчиков не хватает.

Пошел дальше по деревне. Нашел. Доложил.

- Кто прислал? - спрашивает Малов.

- Командир третьей эскадрильи.

- Иди во вторую, там летчиков маловато, а у нас полный штат.

Вышел на улицу и едва не заплакал от обиды. Что же это такое? Так рвался на фронт, а оказывается, что никому здесь не нужен. Может быть, пойти к командиру полка? Нет, схожу все-таки во вторую эскадрилью, а уж потом...

С трудом отыскал нужный дом. Обмел веником снег с ботинок и обмоток. Открыл дверь и остановился в нерешительности: к кому обращаться? Сидят в темноте люди вокруг печурки и едят картошку. Ни к кому не обращаясь, доложил.

Поднялся один из летчиков.