Им меня не подчинить!

Его слова о том, что в Аминсе, похоже, закрывали глаза на ее успеваемость, проставляя оценки за красивые глазки (разумеется, он выразился иначе, кажется что-то вроде: «Преподавательский состав Аминской Академии в большинстве своем нацелены на поддержание высоких показателей успеваемости у своих студентов, однако, видимо, не утруждают себя усложнить программу обучения для соответствия высоких оценок пройденному материалу»).　

Фаланир мог так закрутить предложение, что Тили оставалось только молча кивать, со всем соглашаясь.

Он манипулировал ее мнением и поведением так тонко, что она этого не замечала. Лишь позже, оказываясь за дверью своей комнаты, где Ареанна зубрила очередную книгу, могла воскресить в памяти прошедшие часы с профессором, анализируя их разговор.　

И ведь даже зная, что ею фактически управляют, каждый раз не могла противиться! Пыталась, не единожды, ведь лорд Всезнайка спрашивал ее не только во внеучебное время, но и во время лекций, которые почему-то шли в расписании у них сданным преподавателем ежедневно.　

Каждое его слово, каждый жест и каждый взгляд воспринимался в штыки. Но, тем не менее, он добивался именно того, чего хотел.　

Как он это делал? Как?　

Ни один мужчина не мог крутить ею так, как ему заблагорассудится. Это она управляла мужскими особями. А тут… сбой системы. Причем конкретный.　

А еще самым противным было то, что девушки из ее группы также, как и Салфир, сочились ядом, стоило лишь ему обратить на нее свой взор и внимание.　

Да-да, все девчонки поголовно влюбились в этого ледяного красавчика! И их вовсе не пугала его отчужденность и строгость. Наоборот, они считали данные качества признаком мужественности, и всячески пытались также, как и Тили, получить дополнительные задания.　

И получали.　

Если демоница думала, что только она одна удостоилась данной «чести», но на следующей же день после того, как в группе прознали о ее «факультативах», к профессору выстроилась очередь.　

С теми, кто, разумеется, хотел «подтянуться по программе».　

Ладно бы еще Фаланир полностью переключился на жаждущих до знаний, оставив ей меньше внимания.

Но нет! То, что он сказал при первой тренировке, осталось незыблемым: так как у нее успеваемость была выше, и нагрузки должны соответствовать.　

А остальные… пусть догоняют программу, заложенную учебной системой. И он рад был помочь.　

Илотилас никогда не думала, что ее чувства к человеку могут так быстро поменяться на противоположные.　

При первой встрече она его желала. Практически боготворила образ идеального мужчины… Но после многочасовых просиживанием над пожелтевшими от времени страницами учебников в поисках ответов для Салфира, начала потихоньку ненавидеть молодого преподавателя.　

И с каждым днем негодование росло.　

Возможно, дело было еще в том, что лорд ни на каплю не заинтересовался ее формами! И уж как она пыталась привлечь его внимание на тренировках! И просила помочь ей с растяжкой, вставая возле стены, держась за поручни, вбитые в камни, убеждая его сильнее надавить на ножку, которую поднимала практически к самому уху. И «случайно» медленно терла ушибленные ягодицы, заставляя его взгляд останавливаться именно на аппетитной пятой точке. И просто пожирала его глазами.　

И ничего. Мужик — кремень какой-то!　

Ни единого намека на то, что он вообще может заинтересоваться подобным типажом женщины.　

Его лицо всегда было бесстрастно, голос холоден, а тело беспрекословно подчинялось командам разума. Ни дрожи, ни волнения, ни возбуждения.　

И это ее выбивало из колеи.　

Илотилас не могла припомнить случая, когда она, проявляя малую каплю обаяния, не получала ответа. А тут такие авансы, можно сказать, раздает, и пусто.　

И ведь с растяжкой была такая хорошая бы попытка…　

Тили тогда оперлась спиной о стену, схватившись руками в области своих бедер за поручень, и попыталась подтянуть из стоячего положения ногу к своей голове. Однако, разумеется, без старания.　

— Профессор Фаланир, не могли бы Вы мне помочь?　

Брюнет осмотрел ее позу и, словно борясь с собой (неужели помощь в растяжке для него выше собственного достоинства?), медленно двинулся к ней.　

Тили с предвкушением ждала, как он приблизиться, как прикоснется к ее лодыжке, заводя ее выше.

Может, положил бы ее ножку себе на плечо?　

Ему пришлось бы встать совсем близко. Так, словно они собирались бы в этом положении продолжить тренировать совершенно другие мышцы.　

Она облизнулась, когда он стал напротив.　

Недоступный, серьезный и отстранено-суровый.　

Лишь едва заметное касание к ее поднятой для упражнения ноге, и усилие с его стороны для лучшего эффекта. И все на расстоянии вытянутой руки.　

Зараза!　

***　

Кристафор замер, а его сердце пустилось в галоп, стоило лишь Тили попросить его о помощи. Да и в каком упражнении! Растяжка!　

Он шел медленно, стараясь обуздать внутренний вулкан, который готов был извергнуться с минуты на минуту.　

Эта гибкая девочка могла сама выполнить упражнение, он заметил это еще тогда, в первый день, когда она показала, что может спокойно садиться на шпагат и из этой позиции наклонять корпус в разные стороны.　

Однако она позвала его.