Имам Шамиль

Результатом приключений Торнау в горах стала книга «Воспоминания кавказского офицера». Его записками пользовался Л. Толстой, работая над «Кавказским пленником». Именем Торнау был назван один из кавказских перевалов.

Однако в обитель мюридизма — недра дагестанских гор, куда еще не ступала нога солдата,— удавалось проникнуть немногим. Туземцам командование не доверяло, да и необходимых военно-инженерных понятий они не имели. Русским же путешествовать в горах было опасно, а действовать долго и скрытно — и вовсе невозможно. Так что отважиться на такое рискованное предприятие мог лишь умалишенный или… за такового себя выдающий.

Этот смертельно опасный трюк, судя по документам, удался штабс-капитану Мочульскому, хотя и не до конца. Искусно прикидываясь глухонемым, а то и вовсе юродивым, с мирными горцами-провожатыми он сумел проделать немалый путь вглубь дагестанских гор по еще неизвестным дорогам. Правда, большую часть его успеха следует приписать не шпионским уловкам и маскараду, которые вызвали сильные подозрения горцев уже в самом начале путешествия, а законам гостеприимства и другим местным традициям. Хозяева, в чьих домах останавливались разведчики, не соглашались выдавать их на расправу горцам, убежденным, что гости не те, за кого себя выдают. Когда же количество счастливых случайностей превысило все пределы, и горцы прибегли к особому средству, которое легко могло обнаружить в Мочульском иноземца через отсутствие обрезания, в дело вмешалась угроза кровной мести. Насильственное спускание штанов считалось крайним позором, и горцы отступили. Однако ненадолго. Чуя подвох, они устроили засаду на дороге. Но хозяин последнего дома, в котором ночевали путники, дал им понять, что не стоит больше искушать судьбу и лучше вернуться назад, пока есть возможность. Нашелся и добродушный провожатый, мюрид Шамиля, который доставил их до границы с Грузией.

Особо ценные сведения доставляли командованию русские пленные, которых выкупали или обменивали на захваченных горцев.

Один из них, вернувшись из полугодового плена, составил столь обстоятельную записку, что старшие чины, слегка подправив, представляли ее далее по начальству уже от своего имени.

«Соображения горцев для военных действий здравы, дальновидны, всегда основаны на знании местности и обстоятельствах,— сообщал бывший пленник.— Когда угрожает опасность одному неприятельскому пункту, они обращаются туда, где их не ожидают, в ту часть края, которая обнажена от войска; таким образом отвлекают наши силы и ободряют своих. При слабости с нашей стороны делают одновременные вторжения с нескольких сторон или самые быстрые и нечаянные нападения на удаленные от них места, где вовсе их не ожидают.

Искусство укрепляться у горцев доведено до совершенства. Завалы и все укрепления их всегда имеют сильный перекрестный огонь; против артиллерии они вырывают канавы с крепкими навесами, засыпанными землей, где совершенно безопасны для ядер и гранат; а для большей безопасности защитников делают крытые ходы; иногда подземные канавы устраиваются в несколько ярусов или рядов. Вообще же завалы делаются из камня или деревянных срубов, пересыпанных землей.

Горцы ведут войну положительную, иногда с целями важными — завоевания или защиты аулов и обществ; встречают нас большею частью открытым боем на крепких позициях; усиливают их завалами, башнями, подземными канавами с навесами для защиты от гранат; занимают пещеры, переправы через реки, овраги и держатся в них с удивительной решимостью; стреляют метко, дерутся до последней крайности; на позициях же некрепких или удобообходимых слабо защищаются; на обозы и партии фуражиров редко нападают. Потеряв решительное дело, все кругом усмиряется и успокаивается…

…Во сне и пище горцы чрезвычайно умеренны; несмотря на то, сильны, ловки и неутомимы. Кусок чурека с куском бараньего сала или сыру и десяток хинкала составляют всю их пищу.

Несмотря на бедность свою, горцы сакли свои содержат в большой чистоте; вообще дома их удобны и красивы… Сакли их вроде замков; над многими устраиваются башни, иногда сакли обнесены стеной, и в каждом доме в каждой стене проделаны бойницы. Весь аул представляет особого рода крепость».

В отличие от агентов Головина, разведчики Шамиля действовали более эффективно. Помогало им и население. Ценнейшие сведения доставляли перебежчики. Любое движение царских войск быстро становилось известным Шамилю.

Для такого рода экстренных сообщений и передачи указов имама существовала «летучая почта» — целая система передачи сообщений, включавшая бегунов, всадников, специальные сигналы, костры на сторожевых башнях и скалах и даже почтовых голубей, которыми обменивались аулы и которых выпускали в нужный момент в определенном направлении.

Так было и на этот раз. О готовящейся экспедиции Шамиль узнал заблаговременно и предпринял необходимые меры.

Битва за Ахульго